для них, наверное, ту картину, которая может ждать их армию в том месте, куда она бодро, с барабаном на шее и отправляется - то есть в аду. Вдоль дороги прокатился огненный шторм - там горело все. На закуску показали кадры, снятые в этом же месте уже поутру - зрелище, надо сказать, не для слабонервных. Немцы встали так же плотно, как и шли - остовы того, что когда-то было танками, бронетранспортерами и автомашинами, еще дымились, вдоль колонны ходили немцы и подбирали останки погибших в ходе удара. Апофеозам для немцев стало сообщение улыбающейся ведущей о том, что в момент удара колонна находилась в пятидесяти пяти километрах от позиций военнослужащих Н-ской гвардейской артиллерийской бригады. Далее пошли внутренние новости - показали, к примеру, Сергей Адамыча, который, брызгая слюной, рассуждал о неадекватном применении силы и о том, что немецкий народ не несет ответственности за преступления режима, который если и хуже, то совсем ненамного, чем тот, который установлен в нашей стране двуглавым тандемом. Показали Михал Борисыча, шившего рукавицы, сидя под лозунгом "Все для фронта, все для победы" (видать, этот просто не знал, что сказать - с одной стороны, конечно, кровавая гэбня, а с другой - холокост-то никто не отменял). Далее пошли вести с международной арены - тут мы сочли уместным убрать звук, ибо нефиг. Подробности о переносе немцам знать было пока рановато.

- Ну, господа хорошие, как впечатления?

Немцы подавленно молчали.

- Как вы считаете, сколько Вермахт сможет продержаться против того, что вы только что видели?

Второй немец - Отто - не выдержал и полез в бутылку:

- Пусть это так, но мы - наступаем, а вы - обороняетесь. И если даже вы станете атаковать - то у нас будет время, за которое в тылу, в генерал-губернаторстве, мы построим мощные оборонительные линии, о которые вы обломаете себе зубы. К тому же я не верю, чтобы того, что мы сейчас увидели, у вас было много - раненые на аэродроме говорили мне, что против них воевали даже старики с охотничьими ружьями. Если вы настолько сильны, как пытаетесь показать, почему у вас воюют старики?

- Так этих раненых из охотничьих ружей подстрелили?

- Нет, - смутился немец, - тот, с которым разговаривал я, - из дивизии "Рейх", его подстрелили ваши пограничники. Но все равно - будь у вас в избытке такого оружия, при ваших людских ресурсах, при численности вашей армии - вы бы ударили первыми, если бы могли. Потому-то фюрер и решил атаковать - чтобы не дать вам возможность всадить нож в спину Германии, нам зачитывали его приказ. А Англия, когда увидит, какого зверя мы пытаемся уничтожить в его берлоге, обязательно станет на нашу сторону - и что вы сможете сделать против английского флота?

- А ну заткнулись все, - вдруг зашипел Старый, - Игорь, прибавь звук.

Игорь нажал на кнопки пульта (очередные удивленные взгляды немцев), и под кадры, сопровождаемые надписью "прямое включение", Мамонтов взволнованным голосом начал вываливать очередную порцию свежих новостей:

- Наша камера установлена на военном аэродроме неподалеку от города Энгельса. В прямом эфире вы можете видеть то, как самолеты нашей дальней авиации уходят на выполнение первого боевого задания.

Взлет "Белых лебедей" - это, скажу вам, зрелище. Для нас. А уж для немцев...

Далее пошли дневные съемки из Севастополя - по-моему, весь город высыпал на набережные, чтобы встретить возвращающуюся из похода "Москву", "Мираж", несколько других кораблей. Пусковые установки "Москвы" почернели - по объектам в Румынии корабль расстрелял весь боезапас. Над кораблями, приветствуя их, промчались истребители Су-27, камера успела выхватить украинские опознавательные знаки на их двойных килях.

- Отто, не будь идиотом, неужели ты не видишь - нам, Германии - конец. Даже если только десятая часть из того, что нам показали - правда - у нас нет ничего, что мы могли бы противопоставить этому. Единственная наша надежда - это мир, немедленный мир. Я не знаю, что думает фюрер - и не знаю, дают ли ему правдивую информацию. Если бы я был на его месте - я бы немедленно просил у Сталина мира - на любых условиях.

Отто угрюмо молчал, а Вова извлек заветную фляжку и, посмотрев на Старого, который ему подмигнул, сообщил:

- Мужики! Есть повод! Дед мой нашелся!

- Да ты что?! Где, рассказывай!

- Вы будете смеяться - так же, как и в тот раз. Все так же - мотоцикл, деньги, все один к одному. Саня пообещал - а его друзья помогли - короче, сейчас он в госпитале в Минске. Вот только...

- Володя, понимаю, но давай - потом. - Игорь показал на немцев. Так что сейчас - по пятьдесят, не больше. Для поднятия тонуса.

Разлили по числу присутствующих - немцам тоже досталось. Выпили - Отто и Алекс, на удивление, даже не поперхнулись. Однако - могут, заразы.

- Так, заканчиваем с пьянкой и политинформацией. Кого из них берем с собой?

- Одного, - я показал на Алекса, - второй еще не созрел.

- Тогда мы к Свете, второй раз звонить.

- Погоди. Сань, твои как, готовы?

- Кони пьяны, хлопцы запряжены. ПНВ получены, освоены, группа прикрытия сформирована - кстати, спасибо командиру части - получили автоматы с подствольниками, на всех. 'Шайтан-трубы' - две штуки. Короче, вооружены и очень опасны.

- А они с трубами-то - справятся?

- На кафедре, говорят, проходили, даже стреляли летом на полигоне.

Через полчаса опера и Сашина гвардия погрузились в МАЗ и, выехав из ворот части, повернули на юг. Мы с Андреем остались ждать их возвращения на базе - места в кунге для нас не нашлось.

Где-то между Нижегородской и Кировской областями. Максим Андреев. Выживальщик

Сначала Рустэм вышел из убежища один. Натянул ОЗК, противогаз и взял в руки дозиметр. Мало ли чего? Не, ну понятно, что ядерной атаки не было этой ночью. Ударная волна даже здесь бы почувствовалась. Но есть вариант и элементарной технологической аварии на заводах Дзержинска.

Дозиметр молчал. Да и мир как-то пока не собирался дохнуть от вредной химии. Сорока вон на ветках трещит себе спокойно, кудловатая собака пробежала, высунув язык, бабка в колодце воду набирает...

Рустэм содрал противогаз с головы и, скинув капюшон ОЗК, шагнул в сторону колодца.

Бабка, обернувшись на шум, судорожно перекрестилась:

- Господи, Рустик, чаво ты пугашь-то так?

- Привет и вам, Евдокия Ивановна! Как