моментально затекли и мужчины испытывали ноющую тупую боль. Кровь к ним почти что не поступала и оба понимали, что если и далее никто не ослабит тугие путы, то гангрена обоим пьяницам обеспечена.

В рот, каждому, засунули по обрывку сыромятного ремешка, стянутого на затылке, из-за чего священники могли лишь мычать, словно молодые бычки предназначенные на убой.

Да-да, настоятель и эконом лежали, мыча и хлопая глазами, которые им пока еще не завязали. Благодаря этому, они имели возможность спокойно обозревать подвал и тех кто в нем сейчас находился.

Рядом с главою монастыря стоял деревянный ящик, на котором восседал Бертран, его недавний сопровождающий. Это ему, было велено прийти сюда через сутки, если аббат не появится и не отменит приказ. Сутки, ещё не прошли, но исполнительный малый уже вернулся.

Надо сказать, что на этот раз, он сделал это красиво и его возвращение обещало надолго запомниться всем участникам.

Во-второй раз, Бертран пришёл не один, а с весьма серьезной подмогой. Только вот кому эта подмога была предназначена настоятелю стало понятно только теперь, но что-то изменить уже было не в его власти.

Да и оказать сопротивление, в таком состоянии, они с Дитмаром не могли. Приходилось уповать, лишь на Провидение и Фортуну, которая до этого времени всегда была на его стороне.

Как оно не крути, но Фортуна была и остаётся женщиной до мозга костей, а дамы всегда любили сильных и отважных мужчин.

Оба связанные, по рукам и ногам, представители сильного пола, подходили под эту категорию как нельзя более. Каждый из них, сейчас, молился Судьбе, обещая отблагодарить, если эта коварная дама снизойдет и подарит им, хотя бы, маленький шанс на спасение.

Оказывается, пока они выпивали и разговаривали, в подвал проник вооруженный отряд состоявший из Агаты и ее верных помощников. Это были лично преданные ей люди в количестве пяти человек. Те самые, кого она давным-давно прикормила и которые подчинялись непосредственно ей одной.

В данный момент, она бродила по подвалу осматривая его и явно планируя какую-то каверзу, на которые всегда была великая мастерица. Увидев, что настоятель очнулся Агата подошла поближе и едко улыбнувшись приблизила своё лицо почти вплотную к нему.

В руках, подруга теребила все тот же хлыст, с которым не расставалась ни в постели, ни во время обеда. Наверное, только в купальню, эта амазонка заходила без него, оставляя хлыст висеть в раздевалке на вешалке.

— Как вы себя чувствуете, Ваше Высокопреподобие? Нигде не трёт, не жмёт, не потеет? Все нормально или уже не очень?

Извините, но оставить все как есть, учитывая сложившиеся обстоятельства не могла. Зная вас, пустить все на самотек было бы слишком рискованно. Так что не обессудьте, если что-то пошло не так, как планировалось!

Ситуация требует жесткого подхода, ничего не поделаешь! Враг слишком опасен и непредсказуем, а вы, как я понимаю, полностью на его стороне? — Агата презрительно оттопырила нижнюю губу. — А как же гибель нашего верного помощника, Хуго?! Она, до сих пор, не отомщена! Его ещё даже и не похоронили. Труп, до сих пор, лежит в подвале на льду, чтобы не сильно раздуло.

Все ждали вас, мессир, чтобы отслужить заупокойную по безвременно ушедшему в мир иной. Ну, а вы, тем временем мило беседовали с его убийцей. — Пальцы Агаты побелели от напряжения с которым она сжимала серебряную рукоять хлыста с головой гаргульи и рубинами вместо глаз.

— От того, как вы отнеслись к смерти своего слуги, Ваше Преподобие, мне пришлось сделать соответствующие выводы и поправки. И заметьте, ситуация встревожила не меня одну, а таких же конверсов из охраны.

Хуго был одним из лучших ваших парней. И погиб он по вашей милости! — Возразить или что-то ответить ей настоятель, увы, не мог, хотя ему и хотелось высказаться по этому поводу. Во только во рту у него вместо кляпа находился ремень, не позволяющий наговорить гадостей той, которая заслуживала этого больше всего.

А Агата, скрестив руки на груди продолжала гневно обличать безмолвного собеседника.

— О чем можно было говорить, столько времени, с врагом и шпионом из продажного и вероломного Рима? — Она подняла рукоять своего бича так, будто изо всех сил хотела ударить того, к кому с таким пафосом обращалась сейчас. — Наверное наставляли виновного на путь истинный? В этом ведь и заключаются истинные христианские добродетели?

Ударили по левой щеке - подставь правую!

Но, ведь вы ещё и экзарх друидов! Верховный жрец нашей древней религии и её последняя надежда на справедливость!

А как же, библейское: «Око за око, зуб за зуб»? (Левит, 24,20; Второзаконие,