в/ч полевая почта 07959. Согласно армейским штатам, трибунал такого уровня состоял из шести судей (включая председателя и его заместителя) и пяти адвокатов-юрисконсультов. И судьи, и адвокаты носили погоны, все были военными юристами.

Поскольку речь идёт об армейском суде, а также о долгой, пусть и необъявленной войне, то, по слухам, при 167-м трибунале с апреля 1981 года работала 14-я специальная расстрельная команда ГВП, Главной военной прокуратуры. Впрочем, это именно слухи и urban legend, подтверждение или опровержение которым историки смогут отыскать лишь после 2065 года.

Зато не легенда, а факт, что именно из сотрудников главного советского трибунала в Афганистане вышло немало крупных чинов постсоветской юстиции. Например, до конца 2020 года почти десятилетие Генеральным прокурором Белоруссии был Александр Конюк, в 1985–1987 годах служивший старшим судебным секретарём трибунала 40-й армии в Кабуле.

Помимо располагавшегося в столице Афганистана армейского трибунала, в годы войны работали гарнизонные трибуналы в крупных провинциальных центрах – в Джелалабаде, Пули-Хумри, Шинданде и Кандагаре (при написании этих строк автору невольно вспомнилось известное песенное: «В Шинданде, Кандагаре и Баграме опять на душу класть тяжёлый камень…»). То были в/ч, восковые части с номерами полевой почты соответственно: 22456, 51020, 51032 и 34107.

Первое время гарнизонные трибуналы соответствовали понятию «полевой» в прямом смысле этого слова. Как вспоминал позднее подполковник юстиции В. И. Шелковой, ставший в 1980 году первым председателем военного трибунала в Пули-Хумри на северо-востоке Афганистана: «Первую зиму трибунал гарнизона располагал лишь одной палаткой. В ней разместился весь личный состав, а также имущество. Палатка была жильем и служебным помещением. Печь топили по очереди всю ночь, так как тепло из палатки быстро выветривается. Понятия „свободного времени“ за полтора года у нас не было…»

Служба в подобных войсковых частях явно не была лёгкой и спокойной. Председатель военного трибунала в Шинданде подполковник юстиции Рабочий Виктор Иванович, возвращаясь из Афганистана, 3 сентября 1986 года в возрасте 44 лет умер от сердечного приступа на главной перевалочной базе «ограниченного контингента», на аэродроме Тузель под Ташкентом. Как тут опять не вспомнить афганские строки барда Розенбаума: «Ты поймал под Вязьмой шрапнель, / Я летел из-под Герата в Тузель…»

По мере обустройства службы и быта жизнь в афганских трибуналах перетекала из полевых палаток во вполне благоустроенное русло, даже с элементами культурного досуга. Так, в 1988 году секретарь гарнизонного трибунал в Пули-Хумри старший лейтенант юстиции Михаил Кальницкий стал организатором и солистом музыкальной группы «Контраст», автором и исполнителем множества «афганских» песен. Вспомним, что 1980-е годы в СССР – это пик популярности всяких самодеятельных ВИА, вокально-инструментальных ансамблей. Так что треть века назад посреди средневековой страны можно было под саксофон (!) услышать эстетский речитатив:

Пули-Хумрийский гарнизон.

О Килагай, мой Килагай.

Кино, концерт, бассейн – рай, рай.

Здесь даже дискотеки есть,

И на губу здесь можно сесть…

Килагай – в переводе с местных наречий «Долина смерти», засушливая степь у города Пули-Хумри. В XIX веке именно там, по легенде, в ходе очередной англо-афганской войны вымер крупный гарнизон британцев, а августе 1988 года произошел грандиозный взрыв советских артиллерийских складов, с которых снабжалась вся 40-я армия. Не так давно Килагайская долина отметилась несколькими крупными боями «талибов» с проамериканскими силами.

«Изволил продать в дуканы Мазари-Шариф…»

Согласно официальной статистике наиболее распространёнными преступлениями в среде советских солдат и офицеров на территории ДРА, Демократической республики Афганистан, за 1979–1989 годы были неуставные взаимоотношения и различные имущественные преступления. За пресловутую «дедовщину» осуждено 27 % из числа всех судимых трибуналами 40-й армии, за хищения имущества – около 20 % (из них 12 % за кражи личного имущества и 8 % за хищение государственного).

По статье «хулиганство» прошло 12 % осужденных, чуть более 11 % осуждено за грабёж. Аналогичный процент – за изнасилования. Почти 10 % приговоров связаны с утерей оружия. За умышленные убийства – 8 %. За умышленные тяжкие телесные повреждения – чуть менее 6 %. Довольно высок процент осужденных за нарушение правил безопасности движения – 7 %.

Типичный пример приговора за нарушение безопасности движения в Афганистане изложен в приказе министра обороны СССР № 0107 от 30.05.1980 г: «Об осуждении Военным трибуналом капитана Евдокимова А. П. В пьяном виде отстранил водителя от управления машиной и совершил катастрофу с гибелью двух человек. Осужден на 10 лет лишения свободы».

Типичный пример приговора по итогам неуставных отношений содержится в выписке из приказа командующего войсками Туркестанского военного округа № 123 от 15.10.1981 г.: «Об осуждении Военным трибуналом рядовых войсковой части 94777 Шерманова, Шумбаева. Систематически глумились и издевались над молодыми солдатами, беспричинно избивали их. Осуждены к лишению свободы в ИТК усиленного режима Шерманов на 5 лет, Шумбаев на 4,5 года». Любопытно, что в/ч полевая почта 94777 – это центральный военный госпиталь в Кабуле.

Впрочем, в практике Афганистана встречаются и куда более небанальные примеры неуставных отношений. Один из них был приведен в секретном тогда приказе министра обороны СССР № 024 от 25.01.1982 г.: «Об осуждении Военным трибуналом подполковника Перчаткина. Избил 2 подчинённых солдат, один из них скончался. Осуждён к 7 годам лишения свободы».

Хищения имущества, второй наиболее распространённый вид преступлений среди «ограниченного контингента», хорошо иллюстрирует выписка из приказа командующего войсками Туркестанского военного округа № 064 от 23.05.1981 г.: «Капитан Ганин, командир в/ч 74578, вовлёк в преступные действия прапорщика Мотина, водителей и с их помощью похищал, а затем обменивал в ДРА запчасти к автомобилям. Кроме того, Ганин, а также начальник штаба части капитан Мирошниченко и его помощник старший лейтенант Рощин представляли подчинённым отпуска за взятки. Осуждены: к лишению свободы с конфискацией имущества, лишением воинских званий, наград Ганин на 10 лет, Мирошниченко на 8 лет, Рощин на 6 лет, Мотин на 4 года».

Сегодня мы знаем, что в/ч 74578 это 261-й отдельный автомобильный батальон, в 80-е годы минувшего века располагавшийся в афганском городе Хайратон, осуществлял переброску грузов из самого южного узбекского, тогда советского города Термез в Кабул. Грузы автобат возил через печально знаменитый перевал Саланг под регулярными обстрелами душманов. Но как видим, всё по народной пословице: «Кому война, а кому и мать родна»…

Ещё один типичный пример хищения приводит Сергей Чеботарёв, в 1981–1982 годах служивший лейтенантом на территории Афганистана в позднее знаменитой 201-й дивизии: «…в нашем полку в поле зрения следственных органов попали и были осуждены Военным трибуналом два заместителя командира. Заместитель по вооружению и заместитель по тылу. Один с успехом приторговывал запасными частями к технике, не упуская при этом возможность продавать афганцам их же трофейные автомобили и всевозможное