– Вы сейчас собираете весь этот обед… ладно-ладно, не бледнейте, не обед, а реквизит в свою сумку и у нас не достаёте, осматриваете все помещения, пишете акт о проверке, всё как положено, выходите из клиники, а потом… потом я вам скажу, что мы с вами будем делать!

Крамеш умел быть очень и очень убедительным. Настолько, что бывалый сотрудник, неоднократно выполнявший «заказы» Павлюченко, бестрепетно убрал «реквизит» обратно, ответственно обошёл помещения, написал акт, вышел с черноволосым типом во двор, там выслушал все его инструкции, кивнул и отправился выполнять.

Когда следом за первым проверяющим пришёл второй – из пожнадзора, то его встретили прямо на пороге.

– Так, покажите мне, где у вас огнетушители! А документы на них? А схема эвакуации где? А почему тут двери нет! Я счас просто закрою вашу контору, и всё! Пааачему тут нет двери?

– Да как же нет, вот она! – Крамеш подобострастно смотрел на инспектора, отыгрывающего привычную очерёдность работы и вдруг обнаружившего…

– Дверь! Ёлки-палки! Откуда она тут? Её ж только что не было!

– Ну как же не было, если она есть? – Крамеш усмехнулся, покосившись на небольшую серую тень, юркнувшую за шкаф. – Сами же понимаете, не бывает таких дверей, которых нет, а потом они, ррраз, и появляются!

– Ну ладно, ладно. Есть дверь! А в том крыле? Там точно нет! Я вот счас закрою вашу контору!

– Да почему нет? И там дверь есть.

– Нет, нету! – ну конечно, её не было!

И не должно было быть, только вот через несколько минут инспектор смотрел на…

– Дверь!

– Я ж вам говорил, а вы не верили!

– И всё равно… – он упорно вспоминал, где нужно ткнуть пальцем и сказать, что вот тут должен быть и нету запасного выхода, когда черноволосый тип рассмеялся и покачал головой.

– Да вы только посмотрите, СКОЛЬКО тут дверей!

Инспектор обернулся и покачнулся, не в силах держать равновесие – весь пройденный им коридор состоял из одних дверей! Они, как солдаты на плацу, стояли плечо к плечу, то есть косяк к косяку, не оставляя ни малейшей возможности сказать, что где-то ещё дверь нужна, но её нет.

– Это… это неправильные двери! Они заперты!

– Да вовсе нет, проверьте!

Крамеш с наслаждением наблюдал за типом, растерявшим своё самообладание в процессе открывания и закрывания дверей.

– А всё почему? Всё потому, что надо честно выполнять свою работу, а не подыгрывать всяким Павлюченкам, – пробормотал он, когда ему надоели скачки этого типа по клинике. – Ну надо же, какой… энергичный. Пора ему настоящим делом заняться!

Ошалевший посланец Сергея Александровича, умученный непомерным количеством входов и выходов, устало уселся на банкетку, облокотившись о стену спиной, и тут же подскочил – за банкеткой тоже была дверь!

– Спокойно! Да, и тут они есть! – покивал Крамеш. – А хотите знать, где ТАКОГО нет? И нарушений море разливанное. И картонные коробки в подвалах складированы, и огнетушителей нет, и двери закрыты да заложены!

– ХОЧУ! – выдохнул инспектор.

– Пишите адреса… там всего этого жууть сколько! Вы только не один туда поезжайте, а берите коллег, чтоб посолиднее было.

– Понял! – обрадовался уже «обработанный» внушением проверяющий, подробно записав адреса складов, кафе, пиццерии, а также продуктовых магазинов, принадлежащих Павлюченко.

– И главное, помните – от вас зависит так много людей! Их жизни и здорровье! – вкрадчиво сказал Крамеш. – Идите, прроверряйте, а обнарружив наррушения, ни в чём себе не отказывайте – выписывайте штррафы, давайте прредписания, прриостанавливайте рработу! Вперрёд!

– Есть вперрёд! – исполнительно отреагировал инспектор, чеканя шаг по направлению к карьерному росту и кристально честной работе.

– Ррраз-два, левой-пррравой! – напутствовал его Крамеш, ощущая, что ему всё больше и больше нравится его новая работа.

«Пррям наслаждаюсь! – прокомментировал он. – Опять же, тушкомыши и тарраканы с плесенью найдут своё пррименение около собрратьев на складах нашего опррометчивого прредпрринимателя».

Он не поленился – слетал и посмотрел на сутолоку и суматоху, а также полюбовался на самого Павлюченко, который сначала впал в ярость, а потом в шоковое состояние – его мало того что не слышали и не воспринимали всерьёз, так ещё и нарушений понаходили на железнодорожный состав, воз и четыре тележки,

– Кушайте и не обляпайтесь, мы – наррод щедрррый, всё возвррращаем с прррибытком! – произнёс кто-то над головой Сергея Александровича, выскочившего подышать свежим воздухом.

Павлюченко гневно развернулся и уставился на…

– Кыш! Кыш-кыш, чего ты тут раскаркался! Уффф, аж мерещится уже! – выдохнул Сергей Александрович.

– Чего рраскарркался? Пррророчествую я, не видишь, что ли? Что ж я вьюся, чёрный ворррон, над твоею головой? Ты победыыы не дождёёшься – Павлюченко, ты весь мой! – Крамеш прокаркал это прямо в физиономию типа, который в данный момент воплощал для него всех его предыдущих нанимателей, а потом полюбовался на стремительно удаляющуюся от него спину типа, оказавшегося до кучи ещё и жутко суеверным.

«А ведь как бегает, как бегает… кто бы подумать-то мог, а? О! Его и СЭС заловила. Чего там? Аааа, крррысов нашли? Ну, само собой, как без них-то… Там же нашего невменяемого перьедёррра нет».

Он зашёл так далеко, что, даже вернувшись в людское обличье, подобрался поближе и с наслаждением поснимал финал – трясущегося Павлюченко, который уже и не знал, что страшнее – ворон, который каркал людскими словами и сулил ему всякое, явно страшное, или вот это вот всё, навалившееся на его предприятия, выбивающее из его расчётных счетов деньги на гигантские штрафы, а то и выносящее требования о приостановке работ.

– На три чего? Три месяца? Да я ж разорюсь! Какие вам ещё двери? Вы что, меня не узнаёте? Да я вас… да я вам! Что? Ещё штраффф…

Владельцы сети магазинов одежды так и не поняли, почему от них резко и навсегда отстали с требованиями уступить бизнес по дешёвке и угрозами, если что, попросту отнять его.

Настя же, которой позвонила мать, заехала домой, вроде как поддержать отца морально, но так как цепкость не позволила ей отступать, её хватило максимум на полчаса. А дальше:

– Па, так что у нас с ветеринарной клиникой? А? Ты её покупаешь уже?

Рык и топанье разъярённого бизона были ей ответом:

– Дyрындaaa! Да тут своё бы сберечь, мы ж можем без бизнеса остаться, а ты всё со своими глупостями! Вон! Вон пошлааа!

***

Татьяна никак не могла понять, в чём проблема у Андрея. Ушиб был очень сильный – в плечевой кости образовалась трещина, любое движение доставляет сильнейшую боль, и трещина почему-то не зарастает, хотя с момента получения травмы прошло уже три месяца.

– Не могу пошевелить рукой или крылом, – жаловался Андрей.

– А что вы делали всё это время? Вы были птицей или человеком?

– Птицей. Я бы и не выдержал эти три месяца, но меня кормила и защищала стая.

– А почему вы не вернулись в людской облик? Людям-то легче залечивать травмы.

Таня