— Издеваешься? После всех моих усилий пропустить самое веселье? Я хочу самолично дать пинка Есуа.

И тут же почувствовала яростное желание взять свои слова назад.

— А вот Есуа-то, кажется, сейчас играет на нашей стороне, — задумчиво произнес Геон.

— Не согласен, — возразил Лаор. — Не на нашей. Просто подложила свинью союзникам. Надеется, что эта ее херня устроит нам локальные беспорядки — а она потом явится на все готовенькое и сместит Владыку. Не выйдет!

«Согласен с этой оценкой, — сообщил Владыка. — Итак, я даю команду Алату. Будьте готовы. Проводим ракету по траектории, потом опять нырнем на несколько секунд в Нечистое измерение, чтобы опередить ее перед падением».

— Так точно, — сообщил Лаор.

— Готов, — согласился Геон.

— Готова, — вздохнула Даари, хотя готовой себя не чувствовала.

«Ничего, — сказала она себе, — всего один раз это пережить. А потом, если выживу, никто! ни ногой! ни в какие авантюры! Ни любовь, ни политика, ни деньги — ничего этого не стоит душевного покоя! Буду скучно и грустно стареть в отшельниках! Дочек выращу и в монастырь уйду, как Саннин! Хватит с меня!»

Она знала, что планам ее сбыться не суждено, но мысленная картина скучной старости немного примирила Даари с действительностью.

Глава 22

Интерлюдия с Тариком — отрезанный ломоть-2 (ну совсем без правок)

Из знаков на стойке регистрации Тарик наконец узнал, что гостиница называется «Саравез» — по словам Лито, в честь какой-то местной речки или достопримечательности. Абсолютно бесполезная информация, но пришлось принять ее к сведению. Так же абсолютно бесполезной информацией стали для него сведения о личных дрязгах и претензиях трех десятков пленников этой гостиницы. Люди отходили от впечатления, произведенного на них трупами знакомых, коллег и просто случайных людей в коридорах — и тотчас начинали собачиться. Тому сквозило и он требовал, срываясь на истерику, закрыть окна; эта вопила, что надо непременно взломать какую-нибудь маг-станцию, чтобы вызвать помощь с помощью Сети; детям стало скучно, и они начали носиться друг за другом, что вызвало закономерные упреки в адрес их родителей, которые якобы не могли их успокоить (двое детей принадлежали к одной семье, причем их отца в гостинице то ли вовсе не было, то ли он погиб, а мать молча сидела в углу и ни на что не реагировала, тогда как у третьего ребенка родителей вообще не наблюдалось, причем сама девочка в силу возраста просто не поняла и не могла объяснить, что с ними случилось).

Саннин со спокойной доброжелательностью все это разруливала: в сотый раз объясняла, что движения воздуха снаружи нет и дуть оттуда не может, отводила истерящую даму в соседнюю комнату и поила водой, находила для детей раскраски и цветные карандаши, со спокойной уверенностью сообщала всем, что помощь близка и их непременно найдут… Ну и самообладание! Ведь она, что как умный человек, да еще и выпускница Академии, не могла не испытывать к этим эмоционально несдержанным статистам того же раздражения, что и Тарик. Блин, если бы Тарик не был уже влюблен в Есуа, он бы влюбился в Саннин немедленно и по самые уши.

— Как ты можешь это выносить? — наконец спросил он, когда ее наконец-то оставили в покое на пять минут. — Они же нам работать мешают! Почему ты их просто не пошлешь?

— Ты когда-нибудь пробовал послать эмоционально накрученного человека? — спросила Саннин. — Разобраться и утешить порой быстрее. А во-вторых, мы все равно ничего не можем сделать, пока Лито не вернется. Почему бы и не помочь людям? Они под стрессом, а у меня немного больше навыков, чем у них.

— Тогда откуда у тебя столько дипломатичности? В Академии научилась? Или при дворе?

Саннин улыбнулась.

— Немного там, но больше в монастыре. Ты бы знал, сколько дрязг вспыхивает между монашками — ни за что бы не поверил! Мать-настоятельница все время просила помочь, когда увидела, что у меня это хорошо получается.

Тарик, хотя и не был (пока!) влюблен в Саннин, почувствовал, что у него упало сердце.

— Так ты монашка? А какого культа?

— Культа Светлого Горного Солнца. Но я не приносила никаких серьезных обетов, просто готовилась и жила в монастыре. Пока меня Вейкат оттуда не вытащил, — она поморщилась.

— А я читал, что вы там поднимаетесь выше любых земных забот…

— У некоторых просто талант опускать людей до своего уровня, — хмыкнула Саннин. — Ты точно уверен, что Латон мертв?

— Довольно точно, да, — сказал Тарик, припомнив безжизненное лицо Вейката-младшего в каких-то сантиметрах от своего.

— Жаль, — сказала Саннин тоном, который не оставлял ни малейшего сомнения в том, какого рода это сожаление.

К счастью, Лито появился до того, как вспыхнул очередной кризис или настало время приема пищи (во избежание порчи еды и бунтов, Саннин собрала все продовольствие в чулан, заперла его там на замок и выдавала по часам), а то Тарик, пожалуй, рехнулся бы выслушивать людей, медленно сходящих с ума в четырех стенах.

— Нашел, — сказал маготехник. Его усталое лицо в тусклом свете выглядело особенно старым и усталым. — Повезло, что тут все регулярно ремонтировали.

— Этим можно будет просверлить дырку в двери? — спросила Саннин.

— За дверью, наверное, баррикада, — поправил ее Лито