После дежурства, поболтав немного с Ильей, который потом убыл в город, посидев и попив чай с Яковом, он вернулся домой.

Суббота здесь – рабочий день, а потому Верочка пришла. Муж-то – на работе. Иван не стал ее огорчать, тем более чувствовал себя куда как лучше, и устроил так полюбившийся женщине секс-марафон.

К его удивлению, позу «69» женщина не одобрила:

- Ну Ваня… ну посуди сам… или ты, если я тебя раньше доведу… перестанешь меня ласкать. Или я зайдусь совсем и забуду, что нужно делать. Нет уж, мил-дружок, давай будем ласкать друг друга по очереди!

А делала она это все лучше и лучше!

Потом, повернув ее на живот, присев над ней, он поглаживал ей спину, попу, ноги. Этакий непрофессиональный массаж, из области «рельсы-рельсы, шпалы-шпалы».

«Вот ведь – классная же баба! Только фигура у нее… худощавая больно. Как та девочка! Или – как гимнастка-художница, жилистая уж больно!».

Несмотря на все нервы, дальнейшие две недели прошли вполне себе и тихо, и спокойно. Иван, в свою очередь, ездил сторожить в клуб, немного общался с Ильей, болтал и распивал чаи то с Миронычем, то с Яковом.

Вот у Ильи пока еще работа не вошла в колею. У него уже произошла парочка скандалов с временным библиотекарем. Клавдия Захаровна, женщина средних лет, но, судя по всему – со склочным характером, никак не могла понять – почему она должна месяц ездить сюда, в библиотеку, из города, несмотря на то, что ей и учить-то пока некого. Ну нет пока в клубе штатного библиотекаря, не приняли еще! Директор же никак не мог определиться, кого взять. Вроде бы и была парочка кандидатур, но что-то у Ильи вызвало нежелание их брать.

Косов в эти дела не влезал: только попробуй проявить интерес – тотчас тебя и припашут. А оно ему надо? И он в очередной раз выслушивал бубнеж Ильи про то, как его шпыняют за наполнение штата, про требуемые с него планы и прочие организационно-бюрократические дела.

- Что-то наших красавиц давно не было? Ты их не видел, случайно? – с началом учебного года, ни Зина, ни Кира в клубе не появлялись.

- Ну… так учеба же у них началась. Третий курс меда – это серьезно… Что – соскучился уже? – Илья с улыбкой посмотрел на него.

- Да как сказать… Вроде бы Зиночка какие-то обещания давала, надежды внушала… А сейчас – как отрезало.

- Дай девчонкам в колею войти, после лета-то. Погоди, еще встретитесь!

Они с Ильей сейчас пересекались ненадолго – только по утрам, когда Иван, после дежурства уже собирался уезжать домой.

- Ты что не переезжаешь-то? Давно уже навел бы порядок в комнате, да и жил. А не мотался туда-сюда. Сейчас, погоди, еще и паром к Лесобирже снимут, тогда вообще тебе на передвижке придется ездить. А там от вокзала еще до твоей Нахаловке добираться.

А Иван все тянул… Не хотелось ему с налаженного быта срываться. Да и Вера еще…

- Вань! Меня снова в садик звали!

- Ну а ты? Что тянешь-то? Петровна мне сказала, чтобы в начале октября я съезжал. Сын ее вроде бы должен в октябре вернуться с Северов.

- Да не знаю я… И с тобой расставаться мне не хочется… Сладко-то как… с тобой встречаться. И вроде бы привычно уже все… работу я имею в виду. А там… как еще пойдет!

- А Андрей что говорит? По поводу садика?

- А он – ни бе, ни ме! Вроде, говорит, и ребятишки пристроены будут, что – хорошо, и вроде – дома меня не будет целыми днями. А я еще возьми еще… про то, как ты говорил… ну – про подработку у Вас в клубе, уборщицей. Так он вообще – зубами скрипеть начал! Всяко обозвал меня, думала – побьет! Связалась, говорит, сучка, со щенком малолетним, не наблядуешься никак, говорит…

- Ну… тут не знаю, что и сказать… в драку с ним за тебя лезть… мне тебя, конечно, жаль. Но он же вроде как – в своем праве будет! После такого тебе только уходить от него.

- Ты сдурел, что ли, Ванька! Какая драка! Ты чего это надумал? Не надо ничего такого! Сама разберусь… Я ж после… одна с тремя детьми останусь! Куда мне потом-то?

Уже ближе к концу сентября, Илья попросил Ивана остаться на разговор, не уезжать сразу.

Они сидели, пили чай в кабинете директора. Илья чего-то мялся, все никак не мог начать.

- Товарищ директор! Ну что Вы тянете-то? Ты, Илья, меня не увольнять ли собрался, что-то смурной какой-то? Если увольнять – то это в тебе совесть говорит, не иначе! Ишь что задумал – соавтора песен – с глаз долой, а самому, значит, все сливки снять? – Иван шутил, пытался расшевелить Илью.

После того, как он чуть не насильно вручил тому сто пятьдесят рублей – долю от денег, переданных Калошиным, у Косова не было сомнения, что Илья его обманывать не будет. Не тот человек! Скорее – еще и свою долю Косову оставит.

Директор сначала удивленно смотрел на него, потом удивление перешло в возмущение. Потом – на лице промелькнуло озарение и понимание, и он замахал руками на Косова:

- Вот, Иван, шутки у тебя… дурацкие какие-то! А про сливки… Ты знаешь, что Варю взяли в филармонию?

- Ну… рад за нее! Но этого и следовало ожидать, разве нет? – «только вот «динамо» ее – тоже не забуду!».

Директор помялся:

- Ну да… в общем-то – заслуженно. Она вполне на том уровне и выступает. Только вот… речь там зашла о твоих… ну ладно, ладно! Наших песнях. А они, как ты понимаешь – никак не оформлены. Филармония же – учреждение государственное, серьезное. Там все по правилам – репертуарные планы, концерты, оформление договоров, отчисления… В общем, они хотят нас с тобой видеть. Предлагают подъехать, переговорить и все документально оформить.

- Это только песни Вари? Или и то, что мы Игорю передали – здесь же?

- Там все сложнее. Знаешь, для любого музыкального коллектива быть за филармонией – это очень неплохо! Эдакая стабильность и официальный статус. Но… есть и обратная сторона монеты – всяческие согласования, те же репертуарные планы, да