Все жители исполнили долг очищения совести с охотою, ближайшие к церкви приезжали для того сами, a прочие — при посещении их миссионером. А что всего утешительнее, Киятинцы — жители ближайшего к Нушегаку селения — которые в 1848 году, несмотря на все убеждены этого же миссионера, отказались исполнить обязанности христианские, явно хвалились, что они будут шаманить и проч. (о коих напечатано на 168 стран, прнбавлений к Твор. Св. Отцов 1850 года), ныне приняли миссионера с видимою радостью и с полною охотою и раскаянием исполнили все, что от них требовалось Церковью. Миссионер пишет: «Когда я ехал к ним, они высылали ко мне на встречу с приветствием по два человека одних за другими, — всего семь пар, одна от другой в некотором расстоянии. Наконец, в виду селения, старшины и закащики сами встретили меня с радушием и искренно добрым выражением лица, и с ними, кажется, все, до одной души, — и все кричали: Куяна, Куяна (благодарим, благодарим). Старшины сказали: „мы думали, ты нас бросишь и не посмотришь, как на негодных собак; а ты приехал к нам… куяна, куяна“ и проч. Потом все подошли на благословение… Конечно, здесь не мое умение, а Божие мановение… Итак-Киятинцы теперь опять наши». Живущие вблизи церкви Аглегмюты со слезами, провожали миссионера и настоятельно просили его, чтобы у них был священник всегда. Но дьячка Шишкина иметь священником у себя не желают; ибо он по легкомыслии, свойственному подобным ему (он Креол), поступками своими потерял всякое уважение и доверие к себе.

Протоиерей Литвинцев доносить, что в течение минувшего 1851 г. и в начале 1852 окрещено им, кроме детей и малолетних, 78 душ Колош. К принятию крещения были собственные их вызовы; мое дело, говорить протоиерей, состояло только в поучениях и совершении таинств. Анадырский священник, Никифорову по следам своего предшественника, бывшего миссионера, Романа Верещагина, путешествовал летом прошедшего 1851 г., на устье реки Анадыри, и Господь помог ему обратить 60 душ Чугач обоего пола. Удский священник в обычную свою поездку для посвщения своих прихожан-Тунгусов, рассеянных на пространстве 2500 верст, на Бурукане окрестил еще одного Нигидальца, по собственному его вызову; с ним приезжало до 15 человек его соплеменников, из коих несколько крещенных приезжали более для того, чтобы исполнить долг очищения совести-и исполнили. Священник, проживая здесь немало времени, ездил к одному крещенному Нигидальцу, живущему в 10 верстах от Буруканской часовни, именно для того, чтобы посмотреть его христианское пребывание: и нашел, что у него в доме есть два образа; крестится и молится, как следует; детей своих воспитывает по христианскому обряду; дом у него рубленный (по амбарному) и содержится в чистоте.

Поручая себя молитвам Вашего Высокопреосвященства, имею честь быть с сыновнею преданностью и любовью, Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшаго Архипастыря и Отца, нижайший послушник.

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

июня 25 дня 1832. Аянский Порт.

Письмо 120[208]

Ваше Превосходительство.

Наконец, слава Богу, я добрался до Аяна. Из Якутска, как Вашему Превосходительству известно, я отправился 29 мая; назавтра прибыл я в Амгу, здесь я пробыл до 1-го июня, в этот день отправился я далее; 5-го прибыл на Алдан, 6-го отправился я вверх по Maе, 17-го в полдень прибыл на Нелькан — 18-го отправился в Аян, и 22-го поздно вечером кончилось мое путешествие.

Из Якутска до Амги я ехал на почтовых тарантасах; с Амги до Алдана на верховых, с Алдана до Аима на ветках, с Аима до Маймакана на лодках, оттуда опять на ветках-до Нелькана; с Нелькана на верховых.

Дорога от Якутска до Амги порядочная, грязей нет; но так как она еще не укатана, то довольно тряска, и оттого скоро ехать на ней нельзя и в самом лучшем тарантасе. С Амги до Алдана дорога местами очень хороша быть может, но вообще много болот или травяных речек.

Путешествие по Мае в ветках было-бы очень скорое, если гребцы будут меняться на всякой станции — а с одними и теми же гребцами немного можно придти ранее лодок, оттого-то я и оставил ветки и пересел на лодки.

В лодках идти довольно удобно, особенно, если он будут проходные от устья Май до Нелькана и не перегружены много.

Настоящий бичевник еще очень далек от совершенства, сколько от неопытности ямщиков, столько и от местности. Но современем может быть очень не худой, два человека очень легко могут тянуть лодку с тремя человеками и с грузом лошади на 3 и даже на 4, как это я видел и испытал сам.

Я сказал, что на ветках можно придти гораздо скорее, чем на лодках; но еще будет скорее, если вместо веток идти на Камчатских ботах и на шестах, как это делается в Камчатке; а река Мая для этого очень удобна, даже во многих местах лучше, чем река Камчатка, по которой я шел с устья до самого Не́льзя. Аянская дорога в настоящем ее положении, (предположив, что если находящиеся на ней мосты будут исправлены) не только не лучше, но даже хуже, чем между Амгою и Алданом; там болота и кочки, а здесь тундры и леса; ибо по прочищенной дороге во многих местах ехать невозможно по причине страшных бадаранов (топей), которых разумеется сначала не было, а главное на Аянской дороге горы и камни; а там этого почти нет, а с другой стороны на Амгинско-Алданской дороге кормовища для лошадей почти на всяком шагу; а на Аянской тут инде, а с Зюкжура почти до Алдомы совершенная пустыня, где кроме лесу, гор и кустарников ничего не видать, но Аянская дорога лучше тем, что на ней есть много месть, где никогда не может быть грязи, а именно там, где встречается сосняк.

Спуск с Зюкжура и теперь возможен и не страшен для вьючных лошадей, но он очень легко может быть улучшен. Зимою мне казалось, что спуск можно сделать по левой стороне-а теперь, когда снегов нет, видно, что гораздо легче и удобнее будет сделать по правой стороне (от Якутска к Аяну), начав оный с того места, где ныне начинают спускаться, и мне кажется, что это сделать весьма не дорого будет. 20–30 человек сделают в одно лето, ибо камень разборный, и притом на левой стороне много снегу еще и теперь — а на правой нет нигде. — Зюкжур сам не страшен: но как вести дорогу от него до Алдомы? мне кажется, не иначе, как по подгорью и по возвышенностям, не спускаясь на низ,