Беспокоясь за свою родню, Келтин при первых же новостях о появлении нежити решил вывезти семью в столицу, под защиту высоких стен Луносвета, но было уже поздно. Молоток столяра сильно уступал в боевых качествах кувалде кузнеца, но когда их караван был атакован одним из передовых отрядов нежити, мастер работы по дереву бесстрашно бросился на защиту своих близких и ловко орудуя своим оружием, смог расколоть черепа нескольких мертвецов.

Но ни воинственность пожилого эльфа, ни ярость его зятя, что с не меньшей свирепостью защищал Айву и своих детей от наступающих мертвецов, не спасли их от когтей и клыков голодной нежити. После того, как муж молодой эльфийки пал, вурдалаки разорвали дочку Келтина на части прямо на глазах у пожилого столяра, а двое её маленьких сыновей пережили свою мать лишь на пару мгновений.

Самого мастера спасло от смерти лишь внезапное появление следопытов, что словно вихрь, обрушились на нежить и быстро перебили остатки напавшего на караван отряда. Но было слишком поздно и из всех эльфов, что пытались спастись от орд мертвецов, выжил лишь один столяр, а все прочие стали жертвами алчущих свежей плоти тварей.

В тот миг убитый горем отец много высказал своим спасителям. И что они должны были их всех защитить, а не гулять непонятно где, и что если бы они поспешили, то его семья была бы жива, и… Пребывающий в агонии разум тогда породил много всяких "И".

Келтина никто не перебивал, но когда пелена боли от гибели дочери схлынула с глаз пожилого кель'дорай, то он смог наконец-то увидеть, что защитники Кель-Таласа были далеко не в лучшей своей форме. Раненым был каждый воин в спасшем его отряде — у кого-то окровавленные бинты торчали из под нагрудника, у кого-то едва подсохшие шрамы пересекали лицо, а один из следопытов и вовсе был без руки и его локоть был замотан в пропитанные алым цветом повязки.

Но тем не менее они пришли им на помощь. Поздно, но пришли.

Пожилой эльф понял, что защитники Кель-Таласа их не бросили и с честью исполняли свой долг, рвя себе жилы и умирая за мирных жителей эльфийского королевства. Но враг был настолько силен, что даже сил знаменитых следопытов кель'дорай было недостаточно, чтобы спасти всех высших эльфов.

Поэтому когда Сильвана Ветрокрылая объявила сбор ополчения — он одним из первых откликнулся на зов генерала и вступил в ряды рекрутов.

После гибели семьи собственная жизнь совершенно потеряла для старика всякий смысл. Собственную жену Келтин похоронил еще при рождении дочери и когда не стало и её… Пожилой эльф знал, что его смерть уже не за горами и хотел напоследок хоть чем-то помочь тем, кого нашествие Плети еще не коснулось. Просто чтобы они не познали ту боль, которую испытал сам мастер работы по дереву.

И когда командиры следопытов распустили среди ополченцев слух, что есть еще один способ помочь защитникам Кель-Таласа, но ради этого придется обратиться в того, от кого высшие эльфы оборонялись — бывший столяр не стал возмущаться, как многие другие кель'дорай.

Да, присутствие некроманта среди следопытов не особо радовало старого эльфа, но от тех же самых следопытов он узнал, что этот маг смерти своих собственных коллег не переваривал настолько сильно, что чуть ли не в одиночку вышел против всей армии Плети и что самое важное — почти убил её предводителя.

Этих фактов для пожилого эльфа было достаточно, чтобы согласиться на обращение в нежить. Тем более следопыты предупредили сразу, что молодых и здоровых кель'дорай это предложение никак не касается и принять его могут лишь те, кто по какой-либо причине не может сражаться за свой народ, но имеет огромное желание это делать.

И как только старый эльф вспомнил лица убитых членов своей семьи — волнение и страх куда-то резко испарились, а на их место пришла мрачная решимость, с которой Келтин начал спускаться по ступеням во мрак подземелья.

Он не позволит этому повториться снова и неважно, какую цену для этого придется заплатить…

Тьма окружала пожилого кель'дорай недолго — стоило ему полностью погрузиться в её объятия и пройти пару десятков шагов, как в глаза мастеру столярного дела ударил тусклый свет и он оказался в просторном зале, обстановка которого напоминала эльфу лабораторию волшебника и скорее всего — ею и являлась.

— Эм… Господин некромант? — Осмотревшись по сторонам, Келтин никого не увидел, а потому раздавшийся позади него бесстрастный голос застал эльфа врасплох и заставил его подпрыгнуть на месте.

— Первый доброволец?

Обернувшись, пожилой кель'дорай увидел хозяина этого места и понял, что слухи не врали — маг смерти выглядел как огромный полуголый мужчина с седыми волосами ниже плеч и холодным взглядом матерого вивисектора.

— Д-да. — Слегка заикнувшись, ответил ему мастер-столяр. — Я пришел, чтобы помочь своему народу.

— Прекрасно. — Сухо заметил седовласый гигант, совершенно не изменившись в лице. — Ты понимаешь, что тебя ждет?

— Смерть. — Мрачно кивнул Келтин, который не питал иллюзий касательно своей дальнейшей судьбы. — Но в детали процесса меня никто не посвящал. Насколько это будет болезненно?

— Ты практически ничего не почувствуешь. — Подойдя к каменному столу, некромант начал смешивать какие-то реагенты в металлическом кубке. — Довольно забавно, что люди так боятся смерти, что не понимают примитивной истины… Смерть не несет в себе боли. Муки обычно порождает то, что предшествовало гибели.

— А что будет предшествовать моей смерти? — С любопытством спросил у жуткого мага смерти житель Кель-Таласа, в котором уже не осталось страха, но вот легкое любопытство все еще присутствовало.

— Думаю, что самым близким по ощущениям будет сильный холод. Перед тем, как умереть, ты почувствуешь, как жизненная сила тебя покидает и подобная аналогия будет наиболее подходящей. — Закончив что-то смешивать в кубке, седовласый некромант протянул его пожилому эльфу. — Пей, кель'дорай. У меня не так много времени, чтобы тратить его на бессмысленные разговоры, да и смерть тебя уже заждалась.

Вкуса напитка, что пронесся по его глотке, Келтин не почувствовал, а в следующую секунду на него накатила сильная слабость. Некромант не солгал — ощущения старого мастера столярного дела и в самом деле были такие, будто бы он попал в сердце снежного бурана и свирепая стихия, яростно завывая, начала вытягивать из него силы.

Ноги высшего эльфа подкосились, но вместо того, чтобы рухнуть на каменный пол зала, Келтин ощутил, как его тело погружается во что-то жидкое и вязкое. Странная субстанция, найдя себе путь через нос и раскрытый рот пожилого кель'дорай