Шрифт:
Закладка:
— Выпускаю снаряды, сэр. — И впереди, в пространстве, проплыл шалмуанин, нелепый в своем снаряжении; его широкая зеленоватая физиономия была хорошо видна в окошках шлема.
Из «Хулигана» низвергся посланный с минимальным ускорением снаряд. Цилиндр пятиметровой длины со статически нагруженным приводом медленно пошел вниз. Из смертоносного срезанного носа корабля за ним тянулся кабель, который служил движущей силой для обоих. У хвоста Флэндри закрепил буксирный трос с автоматическим электропереключателем. Между носовой и хвостовой частями установил коробку управления. Все это было ему не в новинку: в прошлом не раз случалось использовать торпеду в качестве вспомогательного средства. Аэросани Бэннер не годились для этой цели: во-первых, они оказались бы перегружены, а во-вторых, вообще не приспособлены к планетарным полетам.
Сам Флэндри тоже не сидел без дела. С помощью грузового приспособления он выдвинул из носителей дюжину ракет с боеголовками. Закругленные головки длиной в метр были соединены стальным проводом. Теперь этот агрегат медленно покачивался, словно многоголовая цепь. Однако смельчак, ухватившийся за нее, попал бы в серьезную переделку. Каждая такая серая камера таила в себе мегатонны эквивалентной взрывчатки. Флэндри прошел вдоль всей цепочки, выдвигая одни и задвигая другие снаряды, пока не получилась желаемая форма. Чайвз приготовился управлять снарядами. Теперь вместе с терранином они сбросят эту цепочку…
Задача нелегкая, она могла усугубиться еще многими непредсказуемыми осложнениями. Белье на Флэндри насквозь пропиталось потом. Ныла каждая мышца — лишнее напоминание о том, что он уже немолод. А Чайвз дрожал так, что одежда на нем коробилась.
— Ну и ну, вот так работенка! — тяжело вздохнул Флэндри. — Давай-ка отдохнем немного… Ну а теперь — «по коням», и скажи-ка мне — ты знаешь какие-нибудь древние ковбойские баллады?
— Нет, сэр. К сожалению, я даже не знаю, что такое «ковбойские», — ответил шалмуанин. — Но я помню арии из «Риголетто», которые вы когда-то заставили меня выучить.
— Ну хорошо, хорошо. Пошли.
Широко расставив ноги, он стоял на цилиндре, подкрепленном жесткими ребрами, держа в руках коробку управления. Чайвз маячил за его спиной. Бросив прощальный взгляд на «Хулигана», Флэндри отметил, каким заброшенным и потерянным выглядит корабль в этом звездном окружении… Захотелось сказать Бэннер последнее «прости». Но нет, она ведь не сможет ответить — нельзя тревожить эфир, и ей станет еще тоскливее. «Удачи тебе», — мысленно пожелал он — и привел механизм в действие.
Ускорение отбросило его назад, но не очень сильно; ему удалось удержаться на ногах. Взгляд в хвостовую часть позволил убедиться, что ракеты идут в стороне, как было задумано. Он вынул из кармашка на поясе секстант. Секстант, телескоп и калькулятор — вот все его приборы, да еще, пожалуй, сердце, удары которого заметно участились. Он занялся делом.
Обогнув луну, он взял курс на Порт-Асмундсен. Пришлось всю оставшуюся часть пути ничем другим не заниматься, как следить за курсом. Следовало выбрать очень точную траекторию полета, ибо потом у него будут считанные секунды, пока береговая служба не попытается его сбить. В былые времена ему не раз приходилось при виде базы корректировать по люверсу траекторию в космосе. Это немного походило на то, как ведешь метловище при игре в поло, — только здесь играешь ракетой… Установив прицел, произведя точные расчеты и определив векторы снарядов, он убрал приборы.
— Прошу прощения, сэр, — прокашлялся Чайвз. — Не хотите ли чашечку чая?
— Как?
— У меня здесь термос с превосходным горячим чаем, сэр, очень рекомендую. Фигурально выражаясь, это поможет встряхнуться.
— П… пожалуй, спасибо. — Взяв протянутую флягу, он присоединил идущий от нее шланг к входному отверстию шлема, прижал губы к ниппелю и стал потягивать вкусную крепкую жидкость.
— Это «лапсан сучон», сэр, — объявил Чайвз. — Знаю, вы не очень любите этот сорт, но я боялся, что более тонкий меньше подойдет к данным условиям.
— Полагаю, ты был прав, — сказал Флэндри, — как обычно, впрочем. Но даже если ты не прав, все равно подчиняюсь. — Он помолчал. — Чайвз, старина, — голос его задрожал, — мне чертовски неловко, что втянул тебя в эту заваруху!
— Сэр, мой долг — всегда помогать вам!
— Да, но… ты мог бы вернуться на корабль, когда мы все отрегулировали. Я думал об этом. Но все эти неожиданности — ты можешь очень помочь в данной ситуации.
— Постараюсь оправдать ваше доверие, сэр.
— Хорошо; и потом, ради всех святых, не позволяй мне ругаться! А как насчет дуэта, — чтобы скоротать время? Например, «Лори из Центавра» — прелестная бессмертная баллада!
— Боюсь, я не знаю ее, сэр. Флэндри засмеялся:
— Лгунишка! Ты ее слышал сотни раз на моих пьяных вечеринках, а память у тебя — как груз нейтронной бомбы. Просто тебе претят людские непристойности!
— Как прикажете, сэр, — сказал Чайвз. — Если вы настаиваете… Проходили часы.
Большую часть времени Флэндри отдал воспоминаниям. Он сказал Бэннер правду — в общем, он доволен тем, как прошла жизнь. Приходилось, конечно, падать духом, но всякий раз удавалось вновь обрести силу и способность жить дальше. Самым болезненным, пожалуй, была постепенная утрата веры; совершенное зло, ничем не оправданные разрушения, незаслуженно причиненная боль повергли его в смятение, и во имя чего? Цивилизации? Отпавший от Бога и живущий земными законами, лишенными, как он теперь понимал, смысла. Корпус разведки был, пожалуй, хотя и менее коррумпированной, но такой же бездушной машиной. Карьера? Да, она придавала жизни остроту, но золото ее было оплачено той же ценой, какую пришлось заплатить Нибелунгам!
И все же были и сожаления. Все эти бесшабашные приключения, его кажущаяся безмятежность, все эти тайны, красота, роскошь, спорт, лавры, почет и восхищение — бесконечные отражения одного и того же сюжета в разных мирах, на разных планетах, в бескрайнем космосе… А дорогие вина, женщины, враги, достойные того, чтобы сразиться с ними и победить, общение с умными, интересными людьми — да, все это было. Но не было домашнего очага, не было семьи. Казалось, он испытал все наслаждения, какие только могут выпасть на долю человека, и к тому же больше спасал, чем разрушал. Помог сохранить мир миллиардам существ; в будущем, возможно, возникнет новая, более совершенная цивилизация, — и он был в числе тех, кто творил это неведомое будущее…
«Все дело в том, — подумал он, — что я слишком много, чудовищно много знаю. А иначе и не могло быть!»
Из-за лимба Элавли выплыл Порт-Асмундсен. Он был так далеко, что в телескоп виднелось только какое-то сверкающее пятно, но Флэндри разглядел его и проверил свои расчеты. Окончательно отрегулировал приборы.
— Ну, держись,
