связанному с этим разделению венозной и артериальной крови, а

также созданию двух кругов кровообращения. Растительноядным, в

отличие от хищников, питать венозной кровью желудок совсем ни к

чему, да и нашим хищным предкам кровь, приливающая к желудку, не

давала особых преимуществ: в отличие от динозавров и архозавров, которые очень поздно, в меловом периоде, научились пережевывать

пищу (и то лишь некоторые), они-то начали эволюционировать в этом

направлении довольно рано. До того же они специализировались на

охоте на крупных животных, которых можно было только надкусывать, а не есть целиком.

Оговорюсь, большая влаголюбивость синапсид делала возможным

совсем иной тип обмена веществ, нежели у диапсид: если у синапсид

конечный продукт белкового обмена – мочевина, то у диапсид (в

массе) – мочевая кислота, да и мускулы вырабатывают молочную

кислоту интенсивнее (об этом позже). Возможно, эти кислоты также

можно

было

переправлять

за

счет

неразделенного

круга

кровообращения в желудок, где они могли поспособствовать усилению

кислотности его среды. Насчет мочевой кислоты на самом деле очень

сомневаюсь – это ж как надо не любить свой организм, но в порядке

околонаучного бреда пусть будет, насчет молочной кислоты –

сомневаюсь в гораздо меньшей степени. Сейчас это лишь фантазия, требующая серьезнейшей проверки. Однако если это так, то сами

особенности обмена веществ, вызванные большей и меньшей

влаголюбивостью, подталкивали будущих млекопитающих к более

интенсивной переработке пищи во рту, а будущих динозавров

заставляли еще долгое время сохранять круги кровообращения

неразделенными и задерживали преобразование их челюстей и зубов.

Хотя, повторюсь, по-настоящему научились жевать только уже

настоящие млекопитающие, появившиеся в конце триасового – начале

юрского периодов, дифференцируются зубы уже у очень ранних видов, достаточно вспомнить выдающиеся клыки тех же ранних

«пеликозавров». Это хищным архозаврам нужна кислотная страховка

на случай слишком крупного куска и сверхинтенсивная кислотность

среды желудка. При развитой жевательной мускулатуре и арсенале для

разделки мяса во рту это не столь важно.

Я уже говорил о происхождении нашей исконной саблезубости, но

остановлюсь еще раз – это очень важное эволюционное приобретение.

Изначально развитие дифференцированных зубов не было связано с

необходимостью пережевывать пищу, перед нашими предками стояли

совсем иные задачи. Я писал, что «мы» были первыми наземными

травоядными, но еще раньше именно «мы» стали и первыми

специализированными хищниками. До того имевшие слабые челюсти

амфибии могли охотиться только на небольшую сравнительно с их

собственными размерами добычу (которую можно было проглотить

целиком). Выдающиеся рты лягушек сформированы для того, чтобы

заглотить как можно больше, и древние земноводные тоже состояли в

значительной степени из пасти и головы. Тяжелые головы делали их

довольно неповоротливыми. В основном они питались рыбой, если

выпадала удача, многоножками или насекомыми, конечно, насекомые

тогда были не чета сегодняшним, но они все же сильно уступали

позвоночным в размерах. И вот первыми, кто усовершенствовал

челюсти настолько, что смог убивать сопоставимых по размеру

существ, и были «пеликозавры». Они, хотя и могли поддерживать

активность даже ночью, все же были существами весьма

медлительными, как я выше говорил, парус, скорее всего, не давал им

возможности в полной мере использовать тот же способ

передвижения, которым пользовались лепидозавры. Шансы их в

преследовании были невелики: они, конечно, могли, как поздние

крупные хищные динозавры, охотившиеся на зауроподов, нанести

жертве какую-то травму, а потом неторопливо преследовать ее, ожидая, когда она наконец ослабнет, но даже в этом случае чем

существеннее травма, тем меньше ждать. Основной же расчет мог

быть на максимально быстрое убийство.

Если убить жертву сразу не получалось, они не могли использовать, как впоследствии динозавры, передние конечности для удержания

жертвы просто потому, что эти конечности у них, в отличие от

динозавров, использовались для ходьбы и к тому же оставались еще

слишком примитивны. Поэтому опять же основная ставка была на

зубы: на огромные клыки, убивавшие жертву почти мгновенно, а если

не убивавшие, то… а вот здесь начинаются вопросы: что, если жертва

очень сильна и сможет навредить нападающему? Поэтому

саблеобразные зубы в челюстях наших предков были закреплены

непрочно и всегда готовы к смене: если потенциальный обед слишком

активно вырывался из засевших в