О несомненных следах мотыжного земледелия у приказанских племен мне уже приходилось писать, Находки в очаге землянки № 2 I Луговского поселения обугленных зерен проса[1064], а также каменных мотыг и зернотерок на ряде приказанских поселений вместе со случайными находками бронзовых серпов на приказанской территории, несомненно, свидетельствуют о развитии этой отрасли хозяйства у приказанских племен. Благоприятные условия для занятия земледелием создавались также благодаря распространению в районе обитания приказанских племен черноземных почв пойменных и надпойменных террас долин Волги, Камы и их притоков. Как показывают исследования почвоведов, пойменные черноземы содержат до 13 % гумуса и вполне пригодны для разведения культурных растений при минимальной затрате сил на обработку почвы. Благоприятны в этом отношении были и геоморфологические условия, выражающиеся в том, что значительная часть долинных черноземов, расположенных на надлуговых террасах, не затопляется весенними половодьями, но имеет хорошую влажность благодаря скоплению в этих районах значительных осадков в зимнее время. Особенно приемлемыми Сортами злаковых растений для долинных почв являются просо и гречиха. Причем, просо, которое считается пластовой культурой, т. е. наиболее высокие урожаи дает при вспашке лугов, не требует особенно хорошей обработки почвы.

Преимущественное расположение приказанских поселков в долинах рек также говорит о том, что земледелие у них носило долинно-огородный характер с обработкой почвы каменными, костяными и, вероятно, бронзовыми мотыгами-кельтами.

Итак, есть основание считать, что в середине и третьей четверти II тысячелетия до н. э. скотоводство и земледелие стали основными отраслями хозяйства у большинства племен Среднего Поволжья, в особенности у южных племен срубной культурной общности, в определенной степени у балановских, абашевских, приказанских и поздняковских племен. Однако у последних, расселявшихся по лесостепным районам и долинам крупных рек, в хозяйстве несомненное значение продолжали сохранять охота и рыболовство.

Занятие охотой в какой-то степени было характерно почти для всех средневолжских племен, но у одних, например, срубных, она была сведена до уровня сугубо побочного занятия, тогда как у лесных племен, например, чирковско-сейминских, охота наряду с рыболовством продолжала оставаться основой хозяйства. У приказанских племен охота играла меньшую роль, чем у сейминско-чирковских племен, но вместе с тем она не может быть исключена из числа отраслей хозяйства, носившего в значительной мере комплексный характер.

Итак, резюмируя вышесказанное, есть основания считать, что для племен Среднего Поволжья в середине и третьей четверти II тысячелетия до н. э. были характерны следующие экономические комплексы:

• скотоводческо-земледельческий — для срубных, абашевских, балановских, приказанских и поздняковских племен. У последних четырех групп определенное, но не ведущее значение, имели охота и в какой-то степени рыболовство;

• охотничье-скотоводческий с рыболовством и земледелием в виде подсобных занятий — для чирковско-сейминских племен.

Средний период эпохи раннего металла в крае характеризуется дальнейшим развитием металлургии меди и бронзы, причем в это время осваиваются и широко начинают использоваться местные медные руды[1065], залегающие в виде медистых песчаников в бассейне Нижней Камы и прилегающих участках Средней Волги. Л.М. Миропольский отмечает лишь в пределах Казанского Поволжья и Нижнего Прикамья 122 месторождения медных руд, из которых большинство было пригодно для поверхностной или неглубокой шахтной разработки[1066]. Эти месторождения приурочиваются к долинам рек и содержат руды в виде концентрации малахита, лазурита или окисленных сложных руд, восстановление меди из которых благодаря отсутствию примесей не представляет большой сложности. Содержание меди в руде колеблется от 0,02 до 11,25 % при средней глубине залегания рудного пласта на 13 м от поверхности. Большей частью рудоносные пласты имеют удобные для поверхностной разработки выходы в пермских отложениях.

Племена срубной культурной общности в середине и третьей четверти II тысячелетия до н. э. имели широкую практику в металлургии меди и бронзы. Достаточно совершенные и многочисленные металлические орудия и оружие, обнаруженные как в отдельных памятниках, так и в многочисленных кладах и в виде случайных находок, подтверждают это положение. Только на территории Среднего Поволжья имеется более двух десятков кладов срубных металлических изделий, таких, как Сосново-Мазинский, Волостниковский, Ерыклинский, Татарско-Шуганский и др. Известны также и литейные формы, и иные остатки металлургического производства. По мнению Е.Н. Черных, срубные племена, однако, слабо использовали местные руды, а оловянистая бронза, характерная для большинства срубного металла, в основном имела сибирское происхождение[1067]. Возможно, самые северные группы срубного населения, занимавшие левобережье Камы, в какой-то степени употребляли и местные медные руды, однако ввиду отсутствия анализа металла из памятников этого района пока следует ограничиться указанным предположением.

Местные племена Среднего Поволжья, как мы видели выше, еще в первой половине II тысячелетия до н. э. перешли к изготовлению некоторых металлических предметов, но развитие у них меднолитейного дела, несомненно, ускорилось ближе к середине этого тысячелетия. Классическим подтверждением этого является обилие медных и бронзовых предметов в таком раннем чирковско-сейминском памятнике, как Сейминский могильник, где по самым приблизительным подсчетам обнаружено более 70 медных и бронзовых предметов. Характерно, что большинство их изготовлено из сплавов, имеющих или сибирское (22 предмета, или 36 % из оловянистой бронзы), или зауральское (14 предметов, или 23 % из медно-мышьяковистых сплавов) происхождение[1068]. Таким образом, есть основания считать, что значительная часть металлических изделий чирковско-сейминских племен на раннем этапе импортировалась с востока. Об этом же свидетельствуют и формы кельтов, наконечников копий и кинжалов, имеющих сибирские параллели. Но вместе с тем несомненно и местное изготовление ряда вещей, о чем говорит остальная группа предметов, отлитая из переплава или чистой меди волго-камского типа[1069]. Правда, последних крайне немного — по-видимому, в середине II тысячелетия чирковско-сейминские племена лишь начинали осваивать местные руды. К тому же основные залежи этих руд находились за пределами территории их расселения, и поставщиками местной меди скорее всего служили приказанские племена.

Приказанские племена с самого начала своего развития обладали значительным числом металлических изделий, часть которых отливалась на месте, о чем свидетельствуют находки в поселениях обломков тиглей, медных шлаков и пр. На первых порах, собственно на займищенском этапе, т. е. в середине II тысячелетия до н. э., металлические предметы, как мы видели выше, мало чем отличались от сейминско-турбинских как по форме, так и, вероятно, по составу металла. Поэтому следует предполагать, что в это время основные металлические изделия импортировались также с востока — из Зауралья и Сибири, т. е. практически почти все местные племена, своим происхождением связанные с волосовско-турбинской и более ранней волго-камской неолитической общностью, в середине II тысячелетия до н. э. импортировали металлические предметы с востока. Но вместе с тем уже на таких ранних приказанских памятниках, как III Займищенская