хотел отправиться в бой, как только сможет сесть в седло. Пока мы ехали обратно в Британию, было лучше — на корабле особенно не побегаешь. А как приехали… Миледи, лекари ему говорили: не волноваться ни в коем случае. Император его и сюда послал, лишь бы он не лез в драку. А на севере полно вооруженных людей, ну, этих, наемников. Они готовы сражаться за кого угодно, или просто за себя. Вот мы таких и встретили. Им наши лошади приглянулись. Хозяин некоторых убил, а остальные разбежались с испугу. А еще через полмили он упал с лошади, в обморок упал. Голова опять кровить начала. Я никак не мог его в чувство привести, и кровь остановить не мог. Я даже пытался прижигание сделать, вон, здешний лекарь то же самое делал. В дороге хозяин принимался разговаривать, да только с теми людьми, которых там не было. Я его сюда привез. А они говорят: умрет твой хозяин, несколько часов осталось, он и так уже ниже пояса мертвый.

Воцарилось молчание. Потом Сандде спросил:

— Что с посланием?

Рис непонимающе посмотрел на него. Сандде смотрел в пол, жевал усы и поправлял перевязь. Рис словно опомнился.

— Да. Вы же его не знали, — горько промолвил он. — А послание… — он повозился с поясом и достал свиток. — Вот письмо. Я его забрал после того, как он с коня упал.

Сандде нетерпеливо взял письмо, посмотрел на печать и протянул мне, прося прочитать. Я с удивлением разглядывала печать. Она была восковая, с ламповой копотью, но имперский дракон виден был отчетливо.

— Пожалуйста, миледи, — поторопил меня Сандде. — Нам надо знать, что делать.

Я сломала печать, подошла к лампе и начала читать.

«Лорду Инис Витрин, благородному Сандде, от Артура Августа, императора Британии», — прочитала я и опустила пергамент. — Лорд Сандде, лорд Гавейн ап Лот — мой друг. Вы знаете, почему он умирает? Есть надежда?

Сандде неловко махнул рукой.

— Мне просто сказали, что он умирает.

— Осколок кости, — подал голос Рис. — Это когда его первый раз ранили. Кости плохо срослись, так лекарь сказал. Теперь кость давит на мозг. Хирург говорит, слишком глубоко, ему не добраться. Еще одну рану он на дороге получил, но это уже не важно. «Несколько часов», он сказал. Он даже не пытался помочь. — Рис со всхлипом вздохнул и опять потер лицо.

— Понятно, — сказала я, чтобы хоть что-то сказать, и снова поднесла пергамент к свету.

«… Привет от Артура Августа. Друг мой, не знаю, как тебя благодарить. Прошу, не уходи с Инис Витрин, жди там и собери как можно больше людей. Отправляй сообщения в те места, которые назовет мой посол. Он человек очень опытный, ты можешь доверять его словам, как моим. Он сообщит о моих планах. Если можешь, пошли припасы, особенно зерно, туда, куда он скажет, потому что нам, возможно, придется отказаться от собственных припасов ради быстроты. В следующем послании я укажу место, куда следует отвести все силы, там замаскируйтесь, как сможете. Надеюсь устроить ловушку для Мордреда и Мэлгуна. Больше письму доверить не могу. Да поможет тебе Бог!»

В конце письма было несколько слов, которые я сначала не стала читать. Однако, не сразу остановившись, прочла первое слово «Если…» и замолчала.

— Ну что там? — потребовал Сандде.

— Тут кое-что личное… В письме король спрашивает, нет ли у вас новостей обо мне, а дальше говорится, что, если я доберусь до Инис Витрин, он надеется, что вы отнесетесь ко мне с честью, можете доверить мне любую власть, особенно, что касается припасов и управления.

Сандде улыбнулся.

— Совет запоздал. Теперь вы можете написать ему сами. Но нам-то что делать? Письму император не доверял, и деталей мы так и не знаем. Ведь его посланник… — он с опаской посмотрел на Риса, а потом просиял. — Ты знаешь, что твой господин должен был передать мне?

Рис пожал плечами.

— Кое-что знаю. Когда мы отправились в дорогу, Братство направлялось к Гвинеду, и предполагало оказаться там очень быстро. Наш лорд Артур считает, что Мэлгун не станет рисковать своим королевством, оставит вас в покое и бросится обратно. Мордред со своим отрядом тоже не сунется к вам, побоится, ведь многие из тех, кто к нему присоединился в самом начале, останутся с Мэлгуном. Они хотят сражаться с Артуром, думают, что, если его одолеть, то империя падет. Но пока они соберутся, развернутся, император отправит своих людей несколькими отрядами с запасными лошадьми и большей частью припасов в места сбора на юге. Неподалеку от Сэферна он хотел бросить все и налегке окружить тех, кто бросится за ним в погоню. А потом быстро пойдет на юг, заберет остальных своих людей и свежих лошадей в местах сбора, вот тогда ему точно понадобятся припасы. Кердик дал нам немного, но даже этого мы взять не смогли, чтобы не задерживаться. Я думаю, он надеется, что Мэлгун и Мордред последуют за ним. Тогда, если ваши силы будут стоять в засаде, он приведет мятежников прямо в нее.

— Отличный план, достойный императора, — воскликнул Сандде. — Только где же эти места сбора? Я же должен подыскать место для засады и сообщить о нем императору. Куда мне отправлять сообщение?

— Не знаю, — ответил Рис. — Хозяин знает — и пароли, и места, и время.

Сандде горестно всплеснул руками. Помолчал минуту и с надеждой спросил Риса:

— Может, твой хозяин очнется хотя бы ненадолго?

— Откуда же мне знать? — Рис горько улыбнулся. — Ваш лекарь, и тот не знает. Сказал только, что милорду осталось жить недолго.

— Лорд Сандде, найдите мне несколько восковых дощечек, — попросила я. — Если лорд Гавейн очнется, я должна записать его слова. — Я вошла в комнату раненого. Рис последовал за мной, а за нами вошел и удрученный Сандде.

У постели Гавейна сидел лекарь. На нас он посмотрел с раздражением, но встал и поклонился Сандде.

Сандде подошел, посмотрел на Гавейна, затем на хирурга.

— Ты ничего не можешь сделать? — спросил он. — Мне очень нужно, чтобы он очнулся перед концом.

Хирург пожал плечами.

— Может очнуться. Шум какой-нибудь… Но лучше его не беспокоить.

— Я посижу здесь, но буду молчать. —