Четвертый и последний член квартета ожидания был еще более явно мужского пола. Он был, вероятно, такого же роста, как Фанни - трудно было сказать, когда он сидел, - и у него были необычайно широкие плечи. То, что она могла видеть о его цвете лица, было почти таким же темным, как у Мишель Хенке, а его короткие волосы плотно прилегали к голове.

Фанни скользнула на последнее оставшееся сиденье - в ее случае это была несколько более напряженная задача, что однозначно превратило нишу в "заполненную", - и экран конфиденциальности вернулся на место. Монтень сердито посмотрела на него через плечо.

- К чему вся эта чертова секретность? - раздраженно спросила она.

- Разумный вопрос, - ответил человек с нашивками на локтях, и его собственная маска исчезла. Открывшееся таким образом лицо было чисто выбрито, с каштановыми волосами, карими глазами и дружелюбной улыбкой. - Маски нужны только для того, чтобы не привлекать к себе внимания. Если бы вы пришли в это место без нее, все бы вас заметили.

- Ну и что?

- Итак, по причинам, которые я объясню через мгновение, я бы предпочел, чтобы меня не заметили, леди Кэтрин.

- Я не "леди" Кэтрин, - раздраженно парировала она. Несмотря на его любезность, она все еще чувствовала себя раздраженной. - Я отказалась от своих титулов много лет назад, когда решила, что буду более эффективна, сидя в Палате общин, чем в качестве еще одного периферийного сумасшедшего пэра. Среди лордов и так слишком много проклятых оводов. Зачем позволять им регистрировать меня как еще одного? И кто вы такой, раз уж мы заговорили об именах?

- Чак Гэннон. Или доктор Чарлз Э. Гэннон, если быть формальным. И хотя вы, возможно, больше не леди Кэтрин в Звездной империи, мы на Старой Земле. Здесь - где угодно в Солнечной лиге - вы все еще графиня Тор.

- В этом он прав, - сказала Фанни. - Это часть твоего...как мне это назвать? "Мифа" кажется немного экстравагантным.

Женщина справа от Гэннона сняла свою собственную маску, открыв привлекательное, открытое лицо, и улыбнулась Монтень.

- Лично я не думаю, что это вообще экстравагантно, - сказала она. - Мои родители с энтузиазмом отзывались о леди Кэтрин, защитнице угнетенных и проклятии "Рабсилы Инкорпорейтед", которая никогда не будет достаточно проклята.

Монтень уставилась на нее, и другая женщина улыбнулась еще шире.

- Я происхожу из семьи аболиционистов. Доставило мне небольшие неприятности в Академии.

- Больше, чем немного, - поправил Гэннон. - Но я думаю, что общие представления уместны.

Последняя пара масок исчезла, и он помахал первой женщине.

- Лиз здесь - Элизабет Роббинс, снова формально - контр-адмирал флота Солнечной лиги, и "Академия", о которой она говорит, - это академия флота. Что не вызывает большого уважения у конформистов... факт, который, вероятно, объясняет, почему она не вице-адмирал Роббинс.

- Напротив нее у нас сидит подполковник Вен Чжин-хван. В настоящее время она является начальником оперативного отдела разведывательного управления жандармерии, но вскоре перейдет на командование всеми разведывательными подразделениями жандармерии. А слева от меня майор Ежи Скарлатти, тоже из жандармерии.

Боже, подумал Монтень, какая... эклектичная команда. Кстати, об этом...

- А вы... кто, кроме "доктора Чарльза Э. Гэннона"?

- Я новый директор разведки флота, - ответил он, и Монтень нахмурилась.

- Ваше имя мне почему-то знакомо, но причина другая.

- Да? - Фанни издала тихий смешок. - Вы, вероятно, слышали это в связи с премией Банерджи. Он получил ее несколько лет назад.

Вот и все. Монтень почувствовала, что ее раздражение начинает спадать. Банерджи была одной из немногих академических наград, к которым она испытывала хоть какое-то уважение. В отличие от большинства, она не выдавалась за какую-то конкретную работу. Это было больше похоже на премию "гений в целом", и хотя Монтень относилась к термину "гений" так же скептически, как и к наградам, она не могла отрицать, что у Банерджи был впечатляющий послужной список.

Как и следовало ожидать, когда раздражение прошло, на первый план вышло любопытство.

- Хорошо, - сказала она. - Так почему Фанни настояла, чтобы я пришла сюда с ней? Я предполагала, что она просто хотела моей моральной поддержки для любого нового плана, который она придумала. Но теперь я начинаю сомневаться.

- Придуманный? - Фанни слегка нахмурилась. - Во-первых, я не "строю планы". Во-вторых, если бы я это сделала, я бы не "готовила" их. Возможно, вы не испытываете никакого уважения к кухне, но я ее уважаю.

- Нет, я хотел поговорить не с мисс Фанантенанирейни, - сказал Гэннон. - Это были вы.

Монтень была искренне впечатлена. Ему удалось безупречно произнести полное имя Фанни. Можно даже сказать, что он отбарабанил его. Очевидно, человек основательный.

- У меня есть предложение для продвижения, - продолжил он.

- Тогда двигайте его вперед.

- Возможно, нам следует сначала заказать напитки, - предложила Фанни.

***

Это заняло некоторое время.

После того, как Гэннон закончил, Монтень уставилась на причудливый рифленый контейнер на столе перед ней. Люди все еще называли их "стеклянными", хотя из этого древнего материала по-прежнему изготавливались только дьявольски дорогие сосуды. Единственное, что было общего у современного стекла с предками, - это их прозрачность. Предположительно, чтобы люди могли видеть зелье, которое они заказали.

Это называли "Юпитер". Совершенно не разбираясь в истории алкогольных напитков, Монтень не знала, что ее предки, которые пили из настоящей стеклянной тары, были бы либо удивлены, либо шокированы (или и то, и другое), если бы увидели жидкость, которую она заказала. Она была расположена чередующимися горизонтальными полосами различных оттенков оранжевого, желтого, грязно-белого и бежевого, которые вращались в шаровидном "бокале" так, что на завершение оборота уходило около десяти секунд. Она ненадолго приводила в беспорядок узор, каждый раз отпивая из него, но только до тех пор, пока он не возвращался в надлежащий порядок и движение.

Центральным элементом напитка было большое красное пятно, которое вращалось вместе с остальными.

На самом деле, до сих пор она едва прикоснулась к нему. Теперь она взяла и проглотила примерно треть его. Как и ожидалось, это было великолепно на вкус. Что и должно было случиться, учитывая, сколько с нее за это взяли. Бывшая графиня Тор редко употребляла алкогольные напитки, но когда она это делала, то не видела причин скупиться. В конце концов, она