Тут я полностью согласна. С каждым произнесенным словом Таня нравилась всё больше и больше. Её не беспокоило, что перед ней чужой человек. Она откровенничала, делилась подробностями своей жизни и не забывала бросать в стону мужчин теплые взгляды. Не знаю, что к этому располагало: то ли я, то ли она по природе была открытым общительным человеком или же, ей хотелось расслабить меня, показать, что здесь все свои. И это сработало. Я начала расслабляться. А ещё  испытала чувство огромного огорчения - жаль, что Таня не мать Андрея.

- И та-а-ак, девчули, шашлык готов, - раскатисто протянул Александр, поставив на середину стола огромное блюдо с ароматным мясом. – Налетайте, не стесняйтесь.

Таня разложила по тарелкам молодой картофель, Андрей наполнил стаканы вином, а отцу плеснул кое-чего покрепче.

- А ты?.. – мужчина вопросительно взглянул на сына, показывая на пустой стакан.

- Мне завтра на работу, – отмахнулся Андрей. – В другой раз.

Александр подмигнул, посмотрев на меня.

- Один глоток роли не сыграл бы, но я тебя понимаю.

Я покраснела, а Андрей, смеясь, притянул меня к себе за плечи и поцеловал в висок. Наши пальцы переплелись, и такое спокойствие разлилось по венам, что ещё немного и превращусь в сладкую вату.

За столом звучали шутки вперемешку со смешными историями из жизни отца с сыном. Иногда разговор переключался на меня. Александр весьма осторожно задавал поверхностные вопросы, давая понять, что никто  специально не собирается копаться в моем прошлом:

- Андрей говорил, ты приезжая? Из столицы?

- Да! Решила сменить обстановку и переехать с перегруженного города в более спокойный.

- У тебя тут родственники? – Александр заботливо наполнил мою тарелку салатом.

- Саша, не спугни, - рассмеялась Таня. – В кой-то веки Андрюша познакомил с девушкой, а ты наседаешь, словно свекровь.

Мужчина сделал вид, что обиделся:

- Катюш, ты не пугайся. Просто я так рад, что хоть кто-то клюнул на моего оболтуса. Вечно мне имидж Казановы портит.

Все рассмеялись. Таня игриво замахнулась в сторону любимого, только вместо легкого удара по плечу, взъерошила притрушенные сединой волосы:

- Видишь, как мне порой бывает сложно. Что сын, что отец. Одного поля ягодки.

- Почту за комплимент, - отшутился Андрей.

Александр пытливо взглянул на меня, ожидая ответа на свой вопрос. Иногда в его зелёно-серых глазах проскальзывало нечто большее, нежели просто интерес. Он либо знал обо мне с Ярославом, либо догадывался. Это было не осуждение. Нет. Осуждающий взгляд не такой. В нем было скорее понимание, поддержка, внутренняя сила, подтолкнувшая меня открыться.

- У меня никого нет. – Андрей насторожился. Я не говорила ему об этом. Рассказанные детские воспоминание переплелись с ещё живой мамой, и на тот момент не было смысла внедряться в подробности. – Абсолютно. Оставила свое прошлое, как думала, за семью замками и приехала в ваш город начать жизнь с чистого листа. – чистый взгляд зелёных глаз оголил и без того распахнутую душу. Впервые мне захотелось стать частью их жизни.

- Правильно сделала, - одобрил Александр. – Уважаю. На такой шаг способны не многие. Но теперь ты не одна. Помимо Андрея, есть ещё я и Танюшка. Всегда можешь рассчитывать на нашу помощь.

- Спасибо…

Были ещё несколько общепринятых, дежурных вопросов, на которые я с легкостью ответила. После чего вечер, плавно перешедший в ночь, окутал меня приятным расслабленным состоянием.

Я была сыта, согрета теплом мужских рук обвитых вокруг меня кольцом, убаюкана голосами и разнежена их звучанием. Изредка Таня подлавливала Александра на  какой-нибудь непристойной шутке, а тот сразу отвечал, косясь в мою сторону, что я не чужая. Так приятно…

- Саш, сыграй, пожалуйста, мою любимую. – Таня прильнула к мужчине и потерлась носом о его щеку. В этом жесте не было ничего необычного, но для меня он показался высшей степенью проявления доверительных отношений. Им было хорошо вместе и ничто их не волновало. Александр хитро улыбнулся и посмотрел на Андрея:

- Пускай наш гитарист сыграет. Я уже стар для этого.

- Да прям таки, - Андрей с неохотой отстранился от меня. -  Мне далеко до учителя. Тебя попросили, ты и брынчи на семиструнной.

Но тут идею отца подхватила Таня.

- И правда, Андрей, сыграй. Я давно не слышала твой голос.

Андрей замялся, и Таня поднасела, почувствовав слабинку. Мне и самой захотелось услышать, как он поет. Знала, что умеет играть, но… чтобы ещё и исполнял? Не скрою, я даже уселась поудобнее.

- Давай-давай. Не ломайся, - подмигнул сыну отец. - Смотри, и Катя хочет послушать. Правда?

- Правда! Андрей, сыграй.

Улыбнулась и вложила во взгляд столько мольбы, что Андрей со стоном поднялся и отправился на поиски отцовской гитары.

Спустя пару минут вернулся и сев немного в стороне, прошелся гибкими пальцами по изгибу музыкального инструмента, словно лаская. Перебрал неспешно струны и, подняв голову, окутал нас звучанием знаменитой дворовой песни.

Не отрывая глаз от его лица я считывала малейшую эмоцию, была загипнотизирована магией плавных движений и таяла под силой взгляда.

Андрей сделал небольшое вступление, пальцы на секунду застыли в воздухе и тут же зазвучали слова песни:

Я куплю тебе новую жизнь.Лишь бы ты была только моей.Я к ногам твоим брошу весь свет.Ничего не жалея тебе.На руках я тебя отнесу.К алтарю нашей вечной любви.Я тебя у других украду.Там не место твоей красоте.

Хочешь сердце, я сердце отдам.Хочешь душу - и душу продам.Если крови захочешь, то пей.Для тебя ничего мне не жаль.Может быть, я стою на краю.Может быть, значит это судьба.Твой портрет на груди наколю.Все что хочешь ты, все для тебя.

Я в глазах твоих тихо тону.Я из губ пью священный нектар.Твои плечи дрожат от тепла.Как же ты для меня дорога.Плечи белые тихо дрожат.Пальцы нежные ищут лады.Ты сыграй что-нибудь для души.О великой и вечной любви.

В белом платье ты пены нежней.Ты как белая птица в цветах.Боже мой, как я счастлив теперь.Ты моя навсегда-навсегда.Я куплю тебе новую жизнь.Все к ногам твоим брошу сполна.В моей жизни ты будешь одна.И любовь моя вечно жива.

Всё перевернулось внутри. Сейчас я знаю, что все мои неудачи и провалы вели к Андрею, так или иначе. Когда я не верила в судьбу, она, наоборот, наперекор всему сводила нас. С замиранием сердца призналась самой себе, на