Шрифт:
Закладка:
С одной стороны жизнь любимого человека. С другой — полутора сотен тех, с кем ты только что сражался бок о бок. Тех, кто сейчас стоит и смотрит на это кровавое представление, оцепенев от ужаса. Дерьмо.
Я, расталкивая оцепеневших от ужаса солдат, решительным шагом направился к ней. Внутри всё похолодело и сжалось. По спине пробежала струйка холодного пота. В голове билась одна единственная мысль: «Хоть бы пронесло. Хоть бы удалось остановить. Хоть бы не пришлось…» А пальцы уже стискивали рукоятку мизерикорда.
Вокруг Айлин было десять метров пустого пространства, усыпанного лишь ошмётками того, что ещё оставалось от Алерайца. Все остальные просто боялись. До усрачки боялись подойти ближе. А она, казалось бы, не замечала ничего вокруг, кроме обрубка тела, что ещё оставался в распоряжении у её змей. Меня, с трудом протиснувшегося в этот самый круг, она не заметила тоже.
Следующие восемь шагов стали самыми тяжелыми. Нет, воздух не давил мне на грудь, не застревал в лёгких. Голова не кружилась, а руки и ноги прекрасно её слушались. Вот только… Я не мог себе представить, а что дальше? Что если мне придётся всё-таки прикончить её? Что потом? Да и зачем тогда это «потом»?
Я шумно выдохнул. Неосознанно. Рефлекторно. Сжал правой рукой рукоятку мизерикорда. Левую положил ей на плечо и негромко, но отчётливо произнёс.
— Всё. Хватит.
Змеи на мгновение замерли, разжав свои полупрозрачные пасти. Труп с глухим влажным хрустом шмякнулся о землю. Я развернул девушку к себе. Заглянул ей в глаза. По спине пробежали мурашки. У Айлин не было глаз, в привычном смысле этого слова. Вместо них, сквозь узкие щёлочки век на меня безжизненно смотрели два чёрных бездонных провала. За тонкими полупрозрачными сферами глазных яблок клубился непроглядный мрак, вот-вот готовый выплеснуться наружу. Змеи рванулись ко мне. Рука вцепилась в рукоять мизерикорда мёртвой хваткой. Вцепилась, потянула его из ножен и… замерла на половине пути.
Змеи тоже остановились в полуметре от меня. Будто бы натолкнулись на какую-то невидимую преграду. Остановились и начали таять, опадая на землю полупрозрачными лоскутами. Девушка моргнула. Посмотрела на меня удивлённым и немного испуганным, но уже человеческим взглядом. Обвела им притихших ребят, некоторые из которых всё-таки схватились за оружие. Затем опустила его вниз. Увидела свои, перепачканные в крови руки. Истерзанный кусок мяса, что остался от тела Алерайца и негромко сказала.
— Извини, кажется я увлеклась.
— Да мы заметили, — хмыкнул я, с облегчением загоняя мизерикорд обратно в ножны, — Знаешь, тебе бы лучше всё-таки держать себя в руках. А то не ровён час…
— Знаю, — Айлин брезгливо поморщилась, достала из поясной сумки платок и принялась вытирать руки, — Просто тут… Я не сдержалась. Понимаешь, после того, что мы увидели там в деревне…
— Понимаю, — кивнул я, — Прекрасно тебя понимаю. Но. Постарайся всё же держать себя в руках даже в таких непростых ситуациях. Этому хрену, — я указал на кусок мяса, валяющийся в луже крови, — ты сейчас сильно облегчила участь.
Айлин с сомнением покосилась на труп. Затем на меня. Снова на труп. И наконец спросила.
— Ты хочешь сказать, может быть что-то хуже?
— Увидишь, — хищно оскалился я и повернулся к остальным, — Чего встали! Дозоры уже доложили, что отряд врага сбежал. Собирайте раненых, запрягайте повозки и двигаем к Остранду!
* * *
— Хорошо сели, — с нескрываемым удовлетворением в голосе сказал барон, глядя на двенадцать столбов, превратившихся в тёмные силуэты на фоне заходящего за степь солнца, — Любо-дорого посмотреть.
На верхушках столбов были видны фигурки людей. Некоторые из них ещё дергались и стонали. Мы этого уже почти не слышали, так как караван отошёл уже достаточно далеко от городка, но пока сажали их на колья успели наслушаться сполна. И мольб, и просьб, и воплей. Один из них даже попытался объясниться с нами на нашем языке, но… Никакого сочувствия к себе они так вызвать и не смогли.
Хотя-бы из-за того, что по их вине оборвалась жизнь Игнаца. Погорельца, карманника и наёмника. Правда карьера наёмного меча для него оказалась совсем уж недолгой. Всего пара недель. Он стал единственной нашей потерей за этот бой. У остальные отделались либо ранами, либо сломанными костями. И…
Бернард оказался чертовски прав. Очень тяжело было терять бойцов, с историей которых ты знаком. Не безликих болванчиков, сменяющих один другого, а настоящих живых людей. О чью историю ты знаешь от и до. И прекрасно осознаешь, что во многом из-за знакомства с тобой она и оборвалась. Ох как же это было непросто. Наверное отчасти поэтому, я не испытывал ни капли сожалений или колебаний, когда приговаривал тех пленников к долгой и мучительной смерти.
— И долго они так будут? — поинтересовалась Айлин, поравнявшись с нашей повозкой. Она ехала верхом. А вот мы с бароном ехали на передке телеги. Обоим досталось слишком сильно, чтобы продолжать путь верхом.
— Около суток, — пожал плечами я, — Некоторые могут умереть раньше от болевого шока и истощения.
— И это ты тоже вычитал в…
— Угу, — кивнул я, — К счастью или к сожалению, но раньше такого опыта я не имел.
— Ты сам видел, — ухмыльнулся барон, — С ними по другому нельзя. Это ясно любому здравомыслящему человеку.
— Да, видел…
Помолчали.
Солнце неторопливо тонуло за ровной чёрной линией горизонта. Острые, обветренные камни отбрасывали длинные тени на бесконечное море желтоватой, пожухлой травы. В небе, на котором уже начали проступать первые хрусталики звёзд, голодным волком выл ветер. Даже не он. Выла сама степь. Она сегодня получила обильную добычу. Собрала богатый урожай смертей и страданий. Но этой голодной суке было мало. Всегда было мало.
— И куда мы теперь? — поинтерсовалась Айлин.
— Ну… — барон на мгновение задумался, — Теперь, после всего случившегося Алерайцы точно не оставят нас в покое.
— Мы же вроде их разбили? — удивлённо уставилась на него девушка.
— Разбить то разбили, — покачал головой Байран, — Вот только уничтожили в лучшем случае треть отряда. Их напугал тот фокус, который провернули маги, а не наши мечи, копья и стрелы. Кроме того, их разведчики
