Шрифт:
Закладка:
Однако пожирали они не всех подряд. Центральное значение в ритуальном пожирании имел «чар» — тон ва переводили это слово как «честь и сила», но гурхоры вкладывали гораздо больший смысл в его значение. Сталкиваясь в жестоких межклановых боях, охотясь друг на друга ташхаарм на ташхаарм, гурхоры ценили лучших врагов — именно они обладали хорошим, сильным чар. А это значило, что сожрав их, и тем самым получив их силу через их генетику, можно было потом воспроизвести потомство с лучшими качествами. Система размножения была сопряжена у них с системой поглощения пищи, и первоначально, готовясь к размножению, гурхоры носили десятки своих икринок в специальном зобе, и только потом, когда они созревали, отрыгивали их в пруды порождения, где они становились мальками.
Естественно, гурхоры не мыслили в категориях привычной человеку биологии, Дзех-Махан объяснял все это, используя священные слова своей расы. Чар — это то, как проявляется воля Дхума, в каждом гурхоре по-разному. Достойны быть сожраны только ралчар, обладающие большой чар. Остальным была одна судьба — саггаш.
Вообще весь мир в представлении гурхоров был кастовым, Бог-Пожиратель своей волей определил каждому свое место, дав разное количество чар. Поэтому следовало различать «ралчар» и «хашчар», «честивых» и «нечестивых». Первые заслуживали достойной смерти и ритуального пожирания, и хоть и умирали, но их гены все же проявлялись в будущих поколениях. Вторые же, заслуживали только участи саггаш — презренных рабов, которых стоило только лишь убивать и мучить, что гурхоры и делали с большим удовольствием. Ибо их культура и традиция не включали в себя понятие тон ва «жалость», а нервно-гормональное строение организма реагировало на жестокость лишь собственным удовольствием.
Более того, чар не был постоянным. Благословение Темного Бога нужно было не только заслужить и доказать, но так же можно было и утратить его навсегда. Рожденные простыми гурхорами, быстро взрослея, особи этой расы либо становились дархарами, воинами-охотниками какого-либо молодого ташхаарма, проявляя свой чар и получая свое боевое имя — либо оставались в домашних мирах на правах низшей касты, хашчар, которая считалась лишь немногим лучше саггаш. В дальнейшем, каждый дархар мог проявить еще больше чар, заявив о своей силе и в ритуальном поединке завоевать себе право на священный напиток наргрархчар, после которого получал силу ганрарха и мог сам быть проводником воли Дхума и владеть собственным ташхаармом.
Чар можно было не только взять, но и лишиться. Как Темный Бог лишил своего благословения целое племя древних харгонов, превратив целый народ в саггаш. Дзех-Махан видел их, потерянных в своих мирах — эти нечестивые хашчар были напрочь лишены воли Пожирателя, он отобрал у них разум и храбрость, они стали подобны скоту. Они больше ни на что не годились, кроме как умереть и избавить мир от своего презренного существования. Дзех-Махан, еще будучи обычным дархаром в Голодных Мирах, не единожды совершал набеги на их миры, убивая их сотнями — никогда они не оказывали никакого сопротивления, и это каждый раз только злило его больше, повергая его в неосознанную ярость, и он резал и резал их, пока не падал от усталости… Но потом, придя в себя, размышлял — что же такого сотворили эти трехглазые саггаш, что Темный Бог так покарал их? Ведь он дал им могучее оружие, Сердце Тьмы, дал им священный нарг, дал им множество миров — и в итоге отвернулся от своих сынов.
Дзех-Махан, который даже в самых жестоких сражениях не испытывал страха, искренне боялся кары Темного Бога. Стать слабым, безмозглым и покорным, как харгоны было для него самой ужасной вещью, которая только могла бы с ним случиться. Всегда нужно быть злым и сильным! Дзех-Махан придерживался традиции конкуренции между кланами, он понимал, что в итоге все это служит для того, чтобы его племя становилось сильнее и сильнее с каждым поглощением. Чтобы появлялись новые дархары и ганрархи, проявляющие в себе большой чар, следуя пути Бесконечного Голода и воле Дхума. А лишиться милости Бога-Пожирателя, стать всем гурхорам такими же, как саггаш — это было для него кошмаром.
Поэтому, когда Дзех-Махан и другие гурхоры оказались в мирах тон ва, и Бор-Каррах вдруг провозгласил единство гурхорских кланов и отказ от традиционной охоты за саггаш, Дзех-Махан не принял этого, как и многие другие ганрархи, посчитав Бор-Карраха самозванцем и нечестивым хашчаром. Оставшись верным ортодоксальным традициям, гурхоры-отступники не приняли самопровозглашенного избранного первосвященника, продолжив делать то, что делали все время до этого.
Они стали помехой на пути объединения, которое замыслил ганрарх ганрархов.
И Бор-Каррах расправился с ними за это. Один за другим, захватив ташхаарм за ташхаармом, убивая дархаров и ганрархов, делая сильнейших из них харрим, пожирая или уничтожая все их потомство. Так он достиг своего превосходства, своей цели. И это далось ему легко. Ведь ортодоксальные ташхаармы действовали каждый сам за себя, верные клановой конкуренции, а новое образование Бор-Карраха базировалось на единстве племени, и как бы отступники не были сильны в одиночку, их участь была предрешена.
Искусно и хитро смешивая традиции и свои новые идеи себе на выгоду, Бор-Каррах выполнял задуманное, и не было ему препятствий.
Согласно древней воле Дхума, сильнейшие дархары и ганрархи, проявившие большой чар в бою, становились харрим — почетным пленником, которого не убивали сразу, а только в особом ритуале или в поединке чести. Быть харримом считалось большой честью, хоть и означало практически верную смерть. Впрочем, бывали случаи, что харримам предлагали вступить в клан победителя, признавая великую волю Темного Бога, пылающую у него в кишках. Это была еще большая честь — и Бор-Каррах даже предлагал такое Дзех-Махану, впечатленный его силой и жестокостью.
Но тот отказался. Он считал, что самозваный ганрарх ганрархов ведет все их племя по ложному пути и только прикрывается волей Темного Бога, а в итоге
