Лично мне до чрезвычайности похожей на правду кажется та версия принятия Иосифом Виссарионовичем звания генералиссимуса, согласно которой отчаявшиеся «укатать» Вождя на это сподвижники обратились за помощью к любимому полководцу Сталина – маршалу Рокоссовскому. И тот, воспользовавшись моментом, осмелился «подпустить шпильку»: «Мол, что ж это такое, товарищ Верховный? Вы маршал, так и я маршал! В случае чего, вы, по правде говоря, по уставу и наказать-то меня не сможете…» Конечно, позволить себе подобное мог только и исключительно Константин Константинович. Кому другому, пожалуй, Иосиф Виссарионович живенько разъяснил бы, что он может, а что нет. А тут попросту махнул рукой – делайте уж что хотите. В конце концов, на дворе стоял 1945 год, выиграна была величайшая в истории человечества война, спасена страна, а впереди были, как считал тогда Сталин новые, еще более тяжкие бои и походы. Может, Верховный просто расслабился, а может, и думал о будущем. О чем это я? Узнаете позднее…

Ведь Сталин тоже был живым человеком, имевшим право на признание и почет. Впрочем, были вещи, относительно которых «расслабляться» и идти на поводу льстецов и желающих «прогнуться» перед ним подхалимов (представьте только на секундочку, сколько их вилось вокруг него!) Иосиф Виссарионович не позволял себе никогда и ни при каких обстоятельствах. Были совершенно четкие пределы, переходить которые он тем, кто из кожи вон лез, чтобы «восславить и увековечить» его имя, не давал ни в коем случае. Москву, к примеру, предлагалось переименовать раза четыре – сперва, в 1937–1938 годах столица должна была превратиться в Сталинодар. Позднее, в 1948 и 1953 году, не мудрствуя лукаво, выходившие с «гениальными» предложениями на Вождя вообще особо не заморачивались. Главным городом страны должен был стать, по их мнению, Сталин. Понятно, что во всех случаях Иосиф Виссарионович посылал потерявших берега «инициативников» очень и очень далеко. Точно так же произошло с попыткой разместить его портрет на казначейских билетах. Такие проекты имелись – ведь самая значительная денежная реформа в СССР проводилась как раз при Сталине. И снова Вождь выступил категорически против. Ни на одной советской купюре, ни на одной монетке его изображений не было – только Ленин.

С наградами – та же история. Принеся Верховному на рассмотрение эскизы орденов Славы и Победы с его профилем, разработчики никак не ожидали, что они полетят в корзину немедленно. Сталин в конечном итоге награды утвердил, но с изображением Спасской башни Кремля вместо собственного портрета. О неоднократно предлагавшемся к учреждению (доподлинно известно как минимум о двух таких попытках – к 22 июня 1941 года и к 70-летию Вождя) ордене Сталина он даже и слышать не хотел. Орден Ленина был в стране высшей наградой, имелись ордена «царских» полководцев и адмиралов, даже православный святой и украинский гетман в этом списке были. Но только не Сталин. Такой вот «культ личности»… Вообще говоря, изображение Иосифа Виссарионовича имеется на пяти наградах. Все это медали: «Партизану Отечественной войны», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», «За победу над Японией» и юбилейная «XXX лет Советской армии». Причем в первом и последнем случае Сталин изображен вместе с Лениным. Ну, а те три награды, где он красуется в гордом одиночестве… Кому же, как ни ему, там быть?!

Уверен, что лучшим и совершенно исчерпывающим опровержением бредней о «культе личности Сталина» служит даже не знаменитое высказывание писателя Михаила Шолохова: «Да, культ был… Но ведь была личность!», а слова самого Иосифа Виссарионовича, приведенные мной в этой же главе несколько выше: «Товарищу Сталину не нужны никакие звания для авторитета». Сталин был Сталиным хоть с орденами, хоть без, хоть в маршальском мундире, хоть в простой шинели без знаков различия, в которой он выступал на трибуне Мавзолея 7 ноября 1941 года в осажденной Москве. До печки ему были все внешние атрибуты, блестящая мишура и громкие титулы. Самым, пожалуй, близким к истине было совершенно неофициальное поименование, данное ему народом: Хозяин. Он был именно что хозяином, создателем, устроителем и защитником огромнейшей страны, не имевшей себе равных на земном шаре. Я прекрасно помню рассказы стариков, еще пионерами стоявших в почетном карауле у бюстов и портретов Вождя в день его смерти. Все их воспоминания объединяет одна деталь – ощущение не просто огромной и ничем не восполнимой утраты, а полнейшей катастрофы, конца света! Могу сказать со всей ответственностью, как человек, прекрасно помнящий череду похорон последних генсеков СССР – ничего и близко подобного мы не испытывали. Да, убогонькие попытки «культов» были. Вот только не было более Личностей…

Кого и за что не любил Сталин

Завершая разговор об Иосифе Виссарионовиче, как о величайшем правителе величайшей страны, непременно стоит коснуться темы сталинских антипатий. Господа антисталинисты, конечно же, утверждают, что Вождь вообще никого и ничего не любил, кроме себя и своей «абсолютной власти». Оттого и «лютовал» ужасно. Вот, бывало, встанет утром с постели, закурит натощак свою любимую трубку и страдает: «Кого бы это сегодня замучить?!» Аж кушать, бедняга не мог, пока ему очередной «расстрельный список» на подпись не подадут! Ну, все это, ясное дело, чушь несусветная. Однако Сталин, конечно, был живым человеком, достаточно темпераментным к тому же. И, естественно, как и у каждого из нас, у него были вещи и люди, которых он категорически терпеть не мог. Вот и побеседуем о них. Оговорюсь сразу – как раз в данной главе я намерен вовсю использовать изустные предания о Вожде, часть из которых, несомненно, является байками, а то и самыми настоящими историческими анекдотами. Впрочем, как уже было мною сказано по данному поводу, дыма без огня не бывает. Так что будем опираться на имеющие наиболее широкое хождение истории из народного фольклора, перемежая их со вполне достоверными воспоминаниями конкретных авторов.

Начнем, однако, с того, что относился к людям Верховный очень и очень дифференцированно. Зависело тут все от того, какую конкретную пользу тот или иной человек приносил стране и делу, которому Сталин посвятил всю свою жизнь. Действительно ценному работнику, тому, кто был предан Родине и трудился или воевал, не щадя себя, Иосиф Виссарионович мог простить многое. Он вообще был крайне снисходителен к обычным человеческим слабостям, которых, кстати говоря, сам себе не позволял. Касалось это, к примеру,