-- К-к-казнь? – от удивления даже начала заикаться.

-- Не люблю, когда кто-то пытается сломать или испортить мои вещи.

Я молча кивнула и вернулась в комнату. Ничего не изменилось... Я всего лишь собственность, его игрушка. Йоширо зол, так как кто-то попытался сломать его любимую игрушку. А ведь одного избиения Кимико могло вполне хватить.

Странно, а я ведь по идеи должна жаждать отмщения, но вместо этого я испытывала жалость. Во всем виноват Йоширо. Эти женщины – одалиски, посвящают ему свою жизнь. Да они буквально живут от встречи до встречи с ним. Их цель быть с мужчиной, у которого вместо сердца булыжник.

Я снова прошла на середину комнаты села на кресло и, махнув рукой, велела Мидзуко продолжать. Сердце отчаянно билось в груди, а глаза защипало от слез. На что я надеюсь, глупая? Почему при взгляде на него все внутри замирает? Почему я беспрестанно ищу оправдания его жестокости и хоть что-то хорошее? Почему надеюсь, что смогу растопить его ледяное сердце? Ведь ничего не изменится, а если изменится, то на это уйдут годы...

Иоаланта, Мидзуко, одалиски и, кажется, все обитатели дворца, а может и не только его собрались на небольшой площади перед обителью императора. Откуда-то раздался голос, призывающий к тишине и назвавший титулы императора. Мне сложно было разобрать все слова, и все же уроки не прошли даром. Йоширо спускался по ступеням укрытым ковровой дорожкой в окружении вооруженной охраны с мрачным выражением лица. Позади него справа шел советник. Позади двое мужчин вели Кимико. Одалиска уже больше не голосила, а просто тихонечко всхлипывала. Тайкун остановился на площадке между лестничными маршами. Он поднял руку, и все присутствующие склонились перед ним.

-- Мои подданные Согласно двенадцатой статье статута «О семье» от десятого февраля первого года после очищения мира, Кимико Фудзихара приговаривается к «лишению чести».

Рядом со мной кто-то из девушек не сдержал всхлипа. А я стояла и не понимала, что происходит и что означает это загадочное «лишение чести». Кимико уже давно не девственница и я не видела в этом, какого либо смысла. И что еще за очищение мира? И все же я стояла и наблюдала за происходящим, все больше напоминавшим страшную сказку.

Охрана вывела Фудзихаро вниз к толпе, вслед за ней спустился сам император. Он вытащил клинок, схватил наложницу за волосы и быстрым движением отсек их, оставив неровные короткие пряди. Затем сорвал с нее все украшения.

-- Отныне для всех ты умерла. Ты лишаешься всех прав, и законы нашего государства больше не защищают тебя.

Я смотрела на сжавшуюся в комочек Кимико, на ее подрагивающие плечи и слезы, бегущие по щекам... Даже сейчас она оставалась красивой, словно куколка. Красивой и беззащитной. Что теперь с ней будет? Неужели ее выгонят из города? А если так, то сколько она протянет за его пределами. Кимико обречена. Если же останется здесь, то каждый может унизить, оскорбить, ударить... Да о таком даже думать страшно! Лучше бы он просто ее убил, чем обрекал на такое!

-- Пусть каждый знает и помнит, что бывает за нарушение закона. Да пребудет с нами аум!

-- Аум! – вторила толпа.

Неуловимое движение – вскрик и по лбу девушки струится кровь. Я даже не успела сделать вдох, как в нее полетели камни, гряз, плевки, оскорбления. Я в ужасе отшатнулась. Боже, да что тут происходит. Даже для наказания за убийство это слишком. Нет! Никто не заслуживает такого унижения! Я решительно сжала кулаки и попыталась пробиться вперед, чтобы образумить толпу. Но Иоланта, словно клещ вцепилась в мою руку, а Мидзуко закрыла мой рот ладошкой.

-- Молчи, идиотка! Мало тебе наказаний. Не смей вмешиваться, иначе окажешься на ее месте! – зашипела на меня надзирательница, одновременно утаскивая прочь.

Наверно в свои лучшие дни я могла бы сопротивляться не то что двум женщинам, но не сейчас. Последствия столкновения моих интересов и правил императора все еще давали о себе знать, легкой головной болью, тошнотой и слабостью. Нед шедший со мной рядом, улавливал мое настроение и периодически прижимал уши к голове, озирался, словно ожидая команды «бежать». И успокоился только тогда, когда мы снова оказались у меня в комнате. Иоланта и Мидзуко ушли, как только убедились, что я благополучно добралась до комнаты и улеглась в постель. Они вернулись в общий зал и пытались успокоить взволнованных наложниц. И все же их громкие сетования были слышны, так будто мы сидели в одной комнате.

И может в любой другой день я бы порадовалась, но не сейчас. Слишком много загадок свалилось на меня за последние дни. Мне нужна была информация. И никто ей со мной делится, не спешил. Йоширо либо переведет тему, либо проигнорирует. А его слуги и подавно. Я поднялась, схватила таблетки и выпила. Закусила оставленным и до сих пор не съеденным холодным завтраком. Я так торопилась на казнь, что просто не успела покушать.

Нед ткнулся в меня носом. Я улыбнулась. Вот кого не надо уговаривать. Сам все возьмет, даже если не дашь. Отломила половину хлеба и отдала его волку. Нед с довольным рычанием захрустел.

Насладившись завтраком, снова погрузилась в свои мысли, бездумно поглаживая привалившегося ко мне волка. Так что даже не заметила прихода тейкуна. Йоширо пришлось кашлянуть, дабы привлечь мое внимание.

Словно мячик подскочила и хотела уже встать, но Йоширо остановил меня. Мягко положив ладонь на мое плечо.

-- Тебе уже лучше? – поинтересовался он.

-- Да, -- ответила и посмотрела прямо в его теплые карие глаза. Удивительно, но они напоминали мне о другом человеке – Дэне, который был так дорог мне. Однако кроме глаз они ни чем не походили друг на друга. Дэн добряк, пожертвовавший собой ради меня. Йоширо полная его противоположность.

Я молчала смотрела и ждала, когда император продолжит. Может даже объяснится. Но он лишь продолжал смотреть, словно видел впервые.

-- Вы что-то хотели, ваше величество? – с некоторой долей сарказма произнесла я.

-- Хотел пригласить даму своего сердца отобедать со мной и насладиться просмотром произведением кинематографа, -- в тон мне ответил тейкун. Склонился, подхватил мою руку и поцеловал, пощекотав кожу языком.

Честно признаться, после утренних событий улыбаться этому чудовищу не было ни сил, ни желания. И все же я выдавила из себя жалкое подобие улыбки. Просто потому что мы уже слишком давно начали играть в эту «игру». И я не могу себе позволить обратить прахом все мои труды. Я должна быть покорной, чтобы добиться хоть чего-то!

-- С удовольствием, -- елейным голоском протянула я. – Спасибо, что позаботились о моем друге. В лаборатории с ним плохо обращались и он сильно исхудал.

Йоширо расплылся в улыбке и небольшая складка между его бровей исчезла. Он явно опасался, что я начну его донимать расспросами. А теперь расслабился и превратился в галантного кавалера.

Поразительно! Словно два разных человека. Пока я не лезла в дела Оазиса и не пыталась повлиять на внешнюю политику. Наши встречи походили на сказку, а он на принца. Йоширо смог бы очаровать даже дьявола. Ум, знание, шутки, манеры – все на высшем уровне. Хотя мне оборванке многого и не нужно. И, тем не менее, он постоянно мне что-то рассказывал, открывал для меня что-то новое и порой совершенно невероятное. Но стоило мне оступиться, как в тот раз в лаборатории и он превращался в беспощадного зверя, готового растерзать меня за нарушение очерченным им границ.