Вайон не поймет, зачем нужен документ — мандат, где, в нарушение всех правил, не проставлена дата и нет ничего о связях с Людьми Звезд. Во всяком случае он поинтересуется: а разве сами они — не Люди со Звезд? Но ему ни за что не запомнить название города: Дюкстон. Йеввл и сама с трудом запомнила это название, да и произнести его нелегко.

Нелегко ей было понять и то, что между Людьми со Звезд могут быть раздоры, а особенно такие, о которых ей рассказала Бэннер. Мысль об этом очень пугала. Но нельзя не верить названой сестре, нельзя не верить Бэннер.

Общее заявление должно было обеспечить мир, дать покой и силу на будущее. Скогда ударил в тамтам, Кузхинн затянула песню. Ноги заскользили в такт. Эх подбросил еще сучьев в огонь.

Это было чисто формальное единство — не все они даже знакомы друг с другом. Просто нужно было забыться — в танце, в музыке, в словах песни, в этой близости, а потом… Потом наступит сон, а вслед за ним пробуждение — и обновление. Похоже ли это на то, что на языке Бэннер называется «поклонение богам» и что неподвластно звездам?

Йеввл отогнала от себя эти мысли. Слишком настойчиво они напоминали о том чужом мире, где ей скоро предстоит очутиться, причем не в роли посла — она предпочла бы эту роль! — а в роли шпиона. И она поспешила к своим.

Глава 9

Ночь была окутана облаками пыли, прорезаемой время от времени молниями. В такие моменты каждая огромная капля дождя становилась видна, раскаты грома в кисельно-густом воздухе напоминали бомбовые удары. Ветер был хотя и сильный, но не пронзительный; завывания его походили скорее на барабанный бой, чем на визг.

«Хулиган» шел на снижение. Даже его детекторы в эту погоду с трудом принимали сигналы, посылаемые Йеввл. Они вообще бы не дошли, если бы Бэннер заблаговременно не позаботилась об ориентирах для радаров и инфраскопов. Приземление тоже оказалось делом нелегким: пришлось поработать и корабельным системам, и самому Флэндри; уже приземлившись, он почувствовал, как пот заливает все тело.

Однако еще не время со вздохом облегчения закурить вожделенную сигарету. Бросив мимолетный взгляд вокруг, он увидел расположившихся лагерем рамнуан; они были заняты тем, что убирали тент, натянутый для защиты от дождя: большую крепкую шкуру на шестах. Он выругался про себя: зачем им нужна эта шкура — там, куда они направляются! Разве только для того, чтобы рассказ о бедствиях, которые они терпят дома, прозвучал особенно убедительно? Так или иначе, можно пока закурить.

И поговорить с Бэннер.

— Алло. Это я. Мы на месте, — сказал он в переговорник, чувствуя, что говорит не совсем то.

— Да, вижу, — ответил голос Бэннер со станции Уэйнрайт. Казалось, их разделяет значительно большее расстояние, чем сотни километров. Бэннер явно была занята мыслями о Йеввл. Переговорное устройство обеспечивало только звуковую связь, поскольку видеть ее в данном случае необходимости не было, и ни разу ее изображение не появилось на экране. А Флэндри так хотелось взглянуть на нее сейчас!

— Есть что-нибудь новое со времени моего отлета? — спросил он, просто чтобы нарушить молчание.

— За эти несколько минут? — в голосе ее прозвучало раздражение — или ему показалось? — Ничего, разумеется.

— Да, ты ведь хотела предложить своим сотрудникам правдоподобную версию моей неожиданной отлучки!

— Я сказала Хвану, что мы с тобой решили. По-моему, он засомневался, а впрочем, я не уверена. Теперь можешь быть спокоен. Я должна помочь Йеввл вести корабль, она ведь с этим совсем незнакома. Еще я опасаюсь, что онсары заартачатся.

Выключив связь, он зажег сигарету и вдохнул полные легкие дыма. «Хван засомневался? Это может вызвать некоторые осложнения, если — вернее, когда — его, второго по старшинству сотрудника, станет допрашивать представитель герцога. А с чего бы ему сомневаться? — размышлял Флэндри. — Конечно, дотошность и подозрительность — непременные качества тех, кто занимается этим родом деятельности, но он-то, похоже, ученый, причем немного не от мира сего. И тем не менее…» Мысленно он снова проанализировал ситуацию — больше все равно нечем было заняться в эти минуты. Глупо было так уж безоглядно довериться персоналу станции Уэйнрайт: безусловно, не все захотят помочь ему, многих шокирует его вторжение — особенно гермесцев. Все ворчат по поводу того, что медленно продвигаются исследования, все хотят, чтобы работы ускорились, и будут недовольны вмешательством в их дела. Однако между ропотом и готовностью выразить открытое неповиновение — дистанция огромного размера, размышлял Флэндри. Не исключено, что кто-нибудь захочет предупредить начальство о Дюкстоне или Порт-Асмундсене. Надо надеяться, полиция в этих местах немногочисленна; скорее всего это просто спасательная или милицейская служба. Но много ли нужно, чтобы помешать Флэндри выполнить ее миссию?

Будем считать поэтому, что я прибыл на Рамну по собственной инициативе. Если найду ситуацию благоприятной, обращусь к влиятельным департаментам при Дворе. Пусть думают, что цель моего прилета — изучение здешних условий и что в качестве гида я использую тандем Йеввл — Бэннер.

Внешне все выглядит достаточно логично. Проблемой остаются детали, как это обычно бывает в искусственно созданных ситуациях. Почему, например, он вылетел после заката? Зачем Бэннер подключила своих сотрудников, тоже имеющих связь с рамнуанами, чтобы уговорить тех отправиться с Йеввл на Вулкан? К чему было изучать всю информацию в банке данных? Объяснения звучали не слишком убедительно: она, дескать, надеялась на то, что поддержка всего клана будет моральным фактором, способным убедить Повелителя Вулкана. Оставалось уповать на прирожденную склонность людей принять любой правдоподобный вариант. В конце концов, люди эти жили совершенно вне политики, а кроме того, для них он был достаточным авторитетом. Но версия его расползется по швам, как только ею займется настоящий профессионал. И если перед одним из следователей Кернкросса предстанет такой вот Хван или ему подобный тип…

В любом случае все это затянется надолго. А пока что Бэннер не отходит от приборов. Их нельзя было взять с собой на корабль — ведь они подключены к станции. Что может случиться, если ее арестуют, — об этом лучше не думать — пока, во всяком случае.

«Я успел в жизни спасти немало жизней и осуществить немало дерзких проектов, — думал Флэндри. — Но все они не были связаны с ней. С дочерью Макса. Что же касается былой его галантности и, главное, равнодушия, способного противостоять этой галантности, то в данном случае…» В пальцах догорал окурок. Флэндри раздавил его, словно это был заклятый враг.

А ведь она