Но никакой операции не было, даже реанимации.

Когда врач осматривал Аслана – он уже был мертв.

– Я тоже пойду, – заявила, когда Юсупов планировал похорон.

– Не стоит, Лиз, – Демид покачал головой, с беспокойством посматривал на меня. – Лучше подожди меня дома.

– Все ещё не вписываюсь в ваш семейный клан?

– Ты ведь знаешь, что мне всегда было плевать на их мнение. Но у тебя и так сложная беременность, малыш. Давай не будем напрягаться?

– Мы ведь решили, что я сама принимаю решения? Я хочу там быть, рядом с тобой.

– Хорошо. Прости. Моя первоочередная задача – защищать тебя. Не всегда так просто отключить этот рефлекс.

– Но можно я сама решу, когда меня нужно защищать?

Вместо ответа – Демид обнимает меня. Прижимает к себе, горячие губы вызывают покалывание под кожей. Соглашается, хотя я знаю, что для него это сложно.

На похороны мы идем вместе.

На нас косятся, недовольно поглядывают. Шепот за спиной не прекращается, хотя основное внимание должно достаться Аслану и его вдове.

Демид порывается заткнуть всех, но я останавливаю. Сжимаю его ладонь, переплетая наши пальцы. Прислоняюсь щекой к плечу, нахожу в мужчине опору. Плевать.

На всех.

Я чувствую, как бьется сердце мужчины, как он успокаивающе гладит меня по спине. И ничего больше не имеет значения.

На кладбище душно, разгоряченный воздух плывёт. Но сегодня организм словно чувствует меня, не подводит ни головокружением, ни тошнотой. Позволяет быть рядом с Демидом всё время.

Я знаю, что ему не нужны мои утешения. Он взрослый мужчина, который ненавидел собственного отца. Но я всё равно хочу быть рядом. Показать, что Демид не один.

Всё это – было не зря.

Я не собираюсь прощаться, уж точно не с Юсуповым-старшим.

Но мысленно посылаю сигнал.

«Вы хотели для него другую судьбу. Катитесь в ад, Аслан Мамедович. Вы проиграли, а Демид всё равно будет счастливым. Уж я это проконтролирую».

– Демид, я хочу с тобой поговорить, – моя бывшая свекровь останавливается рядом, показательно не смотрит на меня. – Наедине.

– Ты можешь говорить всё здесь, мам.

– Это семейный вопрос. Посторонним не стоит слушать.

– Лиза моя жена. Я уже говорил тебе, что она – часть семьи.

– Бывшая.

– Если тебя это не устраивает…

– Демид, – обрываю его, крепче сжимая ладонь мужчины. – Иди, поговори с ней. Она потеряла мужа, не думаю, что она готова лишиться и сына. Я подожду здесь.

Вымучено улыбаюсь, оставляя их вдвоем. Я усаживаюсь на лавочку возле выхода, терпеливо жду. За эти дни Демид не раз ездил к матери, поддерживал её. Но, очевидно, разговоры не до конца помогли.

Все именно так, как Юсупов предупреждал. Здесь меня не принимают. И никогда не примут. Неприятно, но больше не ранит. Потому что я замечаю главное, понимаю то, что раньше не знала.

Демид выбирает меня, раз за разом. Идет против всех устоев семьи, которые вкладывали в его голову на протяжении нескольких десятилетий. То, как поступает мужчина – действительно предательство.

И он идет на это ради меня.

Лучшее доказательство того, насколько у него серьезные намерения.

Возле одной из машин я замечаю Марису. Она явно колеблется, хочет подойти. Отворачиваюсь, давая понять, что не нужно мне её оправданий. Но девушка не понимает посыл.

– Привет, – нерешительно замирает рядом. – Лиз, я хотела поговорить… Мне правда жаль, что так получилось. Если бы я…

– Мне не интересно, – произношу спокойно, встречаюсь взглядами. Эту связь отрезать получается легко, без сожалений. – Правда. Хочешь прощения? Ладно. Прощаю, отпускаю тебе грехи. Можешь жить дальше и не переживать. Я просто не хочу с тобой больше общаться. Неужели это настолько сложно понять?

– Но Демида ты приняла обратно!

– Он мой муж, – пальцами поглаживаю место, где когда-то было кольцо. – Его мотивы я могу понять, Марис. Твои – никогда.

– Я хотела тебе всё рассказать! У меня не было выхода, но если бы я могла…

– Но ты не рассказала. У Демида была причина сделать мне больно. У тебя какая? Выйти замуж за моего мужа?

– Ты не жила в моей семье, тебе не понять. Для меня это был единственный выход. Но я никогда не хотела потерять нашу дружбу.

– Хочешь совет? Последний, дружеский. Воспользуйся шансом и уезжай. Или не жалуйся, что у тебя сложная семья.

Я поднимаюсь на ноги, Демид как раз заканчивает говорить с матерью. Мариса что-то ещё пытается донести, но я уже не слушаю.

Может, действительно она была в отчаянии. Может, тайком была влюблена в моего мужа. Но сейчас мне откровенно плевать. У Марисы есть шанс что-то исправить. А как она поступит – уже её проблемы.

Юсупов выделил ей неплохую сумму, помог организовать обучение заграницей. Если девушка действительно хочет начать жизнь заново, то воспользуется этим шансом.

У меня на счету сумма тоже увеличивается постоянно. Словно Демид пытается увеличить цифру до таких масштабов, чтобы я больше никогда не сомневалась в своих возможностях, не переживала о деньгах до конца жизни.

– Всё в порядке? – спрашивает, обнимая меня. – Мариса сказала что-то лишнее? Ты выглядишь расстроеной.

– Нет. Просто поговорили. Поехали? Или ты решил заехать на поминки.

– Домой.

Домой – не совсем точно. Просто Демид обосновался в квартире, которую сам когда-то мне и нашел. Нашу старую он продал, выбрал новую. Мы не обсуждаем лишнее, не строим далекоидущие планы.

Просто я знаю, что в новом доме уже готова детская. И там огромные книжные полки в гостиной, куда идеально поместятся мои справочники по медицине. А ещё эта новая квартира – буквально через дорогу от моей больницы.

Но…

Никаких планов, конечно.

– Это не справедливо, – Демид распускает галстук, бросает его на стол. – Отец слишком легко отделался. Он должен был расплатиться за всё, а не умереть от сердечного приступа. Ублюдок.

– Прекрати, – прошу, обхватывая любимое лицо ладошками. – Ты ведь знаешь, что ты не обязан ненавидеть его? Ты можешь злиться, но и скорбеть из-за утраты. Он был твоим отцом.

– Он был ужасным человеком, – Демид тянет меня ближе, усаживает на свои колени. – Он угрожал тебе, Лиз. Черт, он