— Тридцать два года!

— Ну и что? В постели она энергична, как шестнадцатилетняя. Ей нравится доминировать. Мне вообще не нужно ничего делать, только изредка переворачиваться. Это как раз то, что я люблю.

— Но ведь это не причина, чтобы жениться.

— У нее куча бабок. И талант увеличивать их количество. И ей больше всего на свете нравится тратить их на старину Брона.

— А как же все остальное, что так важно в браке?

Брон выглядел удивленным:

— Например?

— Ну, сотрудничество, похожие вкусы, м-м… принципы? — Мне было трудно взглянуть на вещи с точки зрения Брона. — Дети! Вы же не сможете их иметь.

— И слава Богу! Зачем они мне?

Да, если говорить честно, Брона трудно представить отцом.

— А как насчет того, что она состарится, когда ты будешь еще относительно молодым человеком? А если у нее будут проблемы со здоровьем?

— Я найму хорошенькую молоденькую сиделку.

Я отступилась. Возможно, для Брона это действительно лучший вариант. Он и впрямь выглядел счастливым. А когда Летиция вышла из ванны и пришла к нам на кухню, я с удивлением осознала, что, как ни странно, они подходят друг другу.

— Дорогие мои, что вы делаете? — Она проинспектировала кастрюли. — Макароны? Хорошо, я сделаю это для вас! Ты, Брон, садись сюда, чтобы я могла видеть твое прекрасное лицо. А ты, Хэрриет, — она развернула меня, развязала на мне фартук и надела его на себя, сопроводив эти действия легким тычком в бок, — садись рядом со своим братом и радуйся, пока он здесь. Завтра мы улетаем в Париж, и это будет для тебя горе. Брон рассказывал, как ты его любишь. У меня большая семья, но я редко с ними вижусь. Где кладовая? — Она бросилась туда и вышла с несколькими пакетами. — Я люблю готовить, но у меня нет времени. Замечательные pasta asciutta. А также ceci, peperoncini и polenta. Вы любите итальянскую кухню?

Я рассказала ей про Марию-Альбу.

— Бедняжка! Va bene, такова жизнь. — Летиция посочувствовала ровно полторы секунды, после чего набросилась на продукты. Она резала, жарила, скребла, бланшировала, парила и взбивала с космической скоростью. Я взирала на нее с удивлением, а Брон тихо напивался. Время от времени она подскакивала к нему и целовала его взасос, а он даже слегка вытягивал губы в ответ.

За время, меньшее, чем ушло бы у меня на приготовление простых спагетти с помидорами, Летиция умудрилась изготовить пять блюд, не переставая болтать о тенденциях моды, проблемах с закройщиками, своем детстве, журналистике, киноиндустрии, политике и космических путешествиях. При этом она еще успевала тормошить Брона. Почему-то, несмотря на все это, я не чувствовала себя лишней.

— Какой он плохой, правда? — засмеялась Летиция. — Это первый мужчина в моей жизни, у которого совсем нет совести! Мне это нравится. Я могу читать его мысли. Если он посмотрит на другую женщину, я перестану давать ему деньги, а он их любит чуть-чуть больше, чем секс. Поэтому мы прекрасно ладим.

Так как за знакомство Брона и Летиции был в ответе Руперт, я решила пригласить их с Арчи на обед. Накрыла стол на десятерых — папа убедил Флер, что их присутствие необходимо.

Через минуту прибыли Руперт и Арчи, и я, как всегда, сдержанно приветствовала их. Чего нельзя сказать о Летиции — она просто-таки накинулась на них.

— Ruperto, как я рада видеть тебя! — Она смачно его поцеловала. — А Арчи, tesoro mio, как чудесно ты выглядишь! Особенно это розовое пальто, совсем как костюм английских охотников.

— Поздравляю тебя, Летиция! — Руперт преподнес ей шикарный букет из роз и гиацинтов. — Я надеюсь, вы оба счастливы. Мои поздравления, Брон.

— Брон, мальчик мой, я хочу тебе кое-что сказать. — Летиция взяла Руперта под руку. — Я долгие годы была влюблена в Ruperto, но он никогда не… Слово, саго! — Она щелкнула пальцами.

— Не трахал тебя? — предположил Брон.

Летиция расхохоталась:

— Вот видите, какой он противный, просто ангел! Нет, нет, это что-то вроде игры. Руперт любит командовать. Мы не смогли бы с ним долго ужиться. — Она дернула его за рукав. Руперт не отвечал ничего, только смотрел на нее сверху вниз с загадочной улыбкой. — Предупреждаю, саго, если я когда-нибудь тебя брошу, то только ради этого мужчины.

— Договорились, — кивнул Брон.

— Сказать по правде, Летиция, — Руперт освободился от ее руки, — хотя я очень ценю тебя и твои таланты, но не выношу производимого тобой шума.

Летиция схватилась за бока от смеха. Я поймала себя на том, что она нравится мне все больше и больше.

Все шло своим чередом на протяжении следующего месяца. Я много работала. Офелии поручили оформить дом банкира в Мэйфере, и она была очень этим довольна. Она стала более дружелюбной и иногда даже интересовалась моей работой. Однажды, застав меня за письмом к Марии-Альбе, она попросила передать ей несколько теплых слов от себя. Как-то я услышала, как она поет на кухне, что тоже было ей совершенно не свойственно. Я спросила ее, чему она так радуется.

— Не знаю. Может, весне, может, тому, что я сама зарабатываю деньги.

— Да, это здорово. Я теперь знаю: даже если стану когда-нибудь очень богатой — что вряд ли, конечно, — у меня все равно останется желание работать. В этом есть что-то весьма притягательное. И работа придает особый вкус всему остальному.

— Я раньше думала, что буду счастлива, только если выйду замуж за богача. Не сказать, что теперь думаю совсем иначе, но я поняла: на этом свет клином не сошелся. — Я смотрела на нее, с трудом веря своим ушам. — Не хочу, чтоб меня покупали. Я хочу быть более значимой, чем автомобиль, дом или акции гольф-клуба. Я поняла, что красивое лицо и тело — это еще не вся я. Желаю чувствовать себя равной своему спутнику. С Креспеном и ему подобными покончено. Я могу унаследовать дело Фэй. Она уже сдает и потеряла хватку. — Она взглянула на часы. — Надо бежать. Нужно выбрать несколько цветочных ваз для моего банкира. У меня такое впечатление, что он теперь не купит и ножа для чистки картошки, не посоветовавшись со мной.

Через несколько минут она вышла из дома, что-то весело напевая.

Я нашла школу, которая согласилась с осени принять Корделию. Очень жаль, что ей пришлось пропустить два семестра, но тут уж ничего не поделаешь. Я договорилась об уроках итальянского для нее в местной политехнической школе. Благодаря Марии-Альбе она уже немного знала язык. Большую часть свободного времени она сейчас проводила с Лавди, изготовляя лоскутные занавески для своей комнаты. Велосипедные