— Вы сделали всё правильно, — вынес свой вердикт генерал, — и сержант… тот, что был там… тоже всё сделал как надо. Ну, а дело… дело прошло как задумывалось?

— Кажется, дело вышло лучше прежнего, — отвечал ему майор, — парни Вайзингера возились долго, и он потом сказал, что Бог был к нам милостив. Но об этом вам, господин генерал, уже лучше спросить у него самого.

— Спрошу, спрошу, как придёт… Ну что ж…, — всё прошло, кажется, хорошо, и это его устраивало. И дело было вовсе не в добыче. Это был уже второй дом богатых еретиков, который разграбили за последнее время. А значит, люди в городе уже начинали понимать, что безбожников можно потрошить безнаказанно. Это было то, чего он и добивался.

У него, после таких хороших вестей, даже появился аппетит, а перед тем как приступить к жареной ветчине с пресным жареным сыром, он ещё с удовольствием выпил полную кружку светлого, свежего пива.

И всё было хорошо, но вот то, что подлец бургомистр Тиммерман собирает где-то силы, доставляло ему беспокойство. Поначалу, пока завтракал, Волков даже подумал, что есть смысл встретиться с ним и переговорить, убедить его, что, оставшись под рукою Ребенрее, город сможет дальше неплохо жить: разве плохо они тут живут? Но, поразмыслив немного, уже допивая пиво, генерал пришёл к выводу, что сам бургомистр не многое тут решает. Конечно, он всего-навсего ставленник первых людей Фёренбурга, нобилей города. А они приняли решение и, главное, вложили в это дело деньги. Купчишки. Решение они со страха могут и отменить, но вот насчёт вложений… Деньги на ветер? Нет… Допустить потерею капитала они не согласятся даже под страхом смерти. Так что переговоры бессмысленны.

«Чёртовы торгаши! За своё серебро будут упорствовать! Не жилось им спокойно под рукой герцога, велики, видите ли, им были дорожные сборы да пошлины. А сколько этих пошлин было? Вряд ли больше десятой части от их прибытков. И всё равно, даже за десятую часть готовы скалиться. Ах, да… как он мог позабыть — а земли вокруг города и на той стороне реки? Земель там много, до самых границ герцогства. И многие из этих земель перейдут к городу в случае удачи. За это стоило рисковать. Может, за это они и рисковали. Тем более что герб ослаб после длительных войн, а дружки-еретики с севера и северо-востока набирали сил».

В общем, ему было ясно, что договориться с бургомистром не удастся, и он сказал, дождавшись, пока лакеи уберут со стола его тарелку:

— Кажется, придётся нам, Карл, встретиться с господином бургомистром.

— Отчего же не встретиться, — сразу отозвался Брюнхвальд.

Волков перевёл на него взгляд:

— Может статься, это придётся сделать вам, друг мой. Видите, как со мною обстоит дело. Не знаю, смогу ли я сесть на коня, вернее, смогу ли не свалиться с него, когда дойдёт до надобности.

— Уж не премину заверить вас, что если сие дело будет доверено вами мне, так возьмусь за него без колебаний, — Волкову показалось, что его товарищ даже хочет проявить себя. Вот только рисковать генерал не хотел. Он не привык доверять столь важные дела кому-то ещё. Даже своему ближайшему другу.

— Надобно будет всё сделать так, надо так врезать бюргерам, чтобы они и мысли попробовать ещё выйти против нас не имели.

— Как надо, так и сделаю, — заверил его Брюнхвальд.

— Но ещё раз повторяю, это если я сам буду не в силах, — напомнил барон полковнику.

— Я понял, это, — согласился его товарищ.

А генерал продолжил:

— Майор, теперь надо бы узнать, где бургомистр собирает силы, ну и, как обычно… сколько всего: сколько пехоты, сколько арбалетчиков и других добрых людей при нём будет.

Но на этот раз всегда готовый выполнить его распоряжения Дорфус ответил ему не сразу, а чуть помолчал перед тем.

— Беда в том, господин генерал, что своих шпионов тут мне завести не довелось, а самому искать их по городу — дело сейчас непростое. Думаю я, надо дождаться господина Вайзингера, его ребятки… Нет в городе глаз и ушей лучше, чем у них, они всё про всех тут знают.

Это было разумно, и генерал лишь спросил у майора:

— А Вайзингер не сказал вам, когда тут у нас появится?

— Не сказал, — отвечал ему тот, — но думаю, что раньше, чем стемнеет, его ждать смысла нет.

И опять Волков был согласен со своим офицером.

Глава 44

А пока Вайзингера не было, а силы ещё были, он позвал к себе капитана Неймана. И стал расспрашивать того о ночном деле, в котором он принимал участие вместе с Вайзингером и Дорфусом. И генерал узнал для себя кое-что интересное: так как капитан не был при солдатах, а пошёл с грабителями в дом, он видел, чем там удалось поживиться.

— Купчишка… или кто он там… был настоящий богатей, — сообщил Волкову капитан.

В этом тот не сомневался. «Уж кто-кто, а Вайзингер наверняка знал, кого в городе можно хорошо пограбить».

— Казну у купчишки забрали, богатый был дома, целые сундуки серебра, людишки Вайзингера едва руки себе не оторвали, пока носили всё в телеги.

— Значит, вы довольны ночным делом? — догадался Волков.

— Доволен, — соглашался капитан. — Вайзингер сказал, что посчитает и мою долю тоже, ведь и я там пригодился.

— Пригодились? — уточнил генерал. — Как?

Он понимал, что человек типа Неймана не мог пригодиться как грузчик украденного.

— Так хозяева вздумали артачиться, сами за железо взялись, слуг вооружили и науськали. Пришлось вразумлять.

— И как прошло вразумление?

Нейман пожал плечами:

— Так, как и должно: самого борзого из слуг пришлось убить, а самого дерзкого из сыновей хозяина… Я разбил ему скулу молотом. Рухнул как мёртвый.

— Умрёт? — спрашивает генерал.

— Это вряд ли, но красавчиком его теперь точно не посчитают, — и, поясняя, а может быть, и оправдывая свои действия, капитан добавил: — Зато другим острастка была, больше никто драться не захотел, по углам забились да только проклятиями сыпали, пока людишки Вайзингера дом их очищали.

Волков, слушая это, одобряюще кивал: хорошо, хорошо. Это было как раз то, чего он и добивался. И пара-тройка мертвецов была как раз кстати. Еретикам должно