— Сделаю, — кивнул сокол. — Рисую я не очень, но на пальцах объяснить смогу.

— А давайте не забывать, что мы еще живем обычной жизнью, и кому-то утром на работу и в школу! — напомнила Июлия. — А Ксане завтра ехать на подписание договора об аренде помещения для репетиций. Упыри упырями, а если начнем вести себя непривычно и думать только о предстоящей заварушке, попадемся в два счета.

— И то верно, — кивнула валькирия. — А о какой заварушке идет речь?

— Мы хотим поднять бунт и придумать, как защитить жителей Иномирья от воздействия белобрысых, — призналась Илона после недолгого раздумья. — Ты не обязана нам помогать, у тебя все хорошо, только об одном попрошу — не выдавай нас моралфагам…

— Я похожа на того, у кого язык, как помело? — обиделась валькирия. — Если я хорошо устроилась, то исключительно благодаря труду и собственным мозгам, но никак не дружбе с моралфагами и любви к новой власти. Мне точно не за что стыдиться, я выживаю, как могу. Но и плавать в моральном дерьме с каждым годом тяжелее и тяжелее. Посмотрите на рамки на стене, как считаете, вот это все нормально?

Стена над кухонным столом была вся увешана дипломами и сертификатами от различных Гильдий. Тут были Травники, Гомеопаты, Целители и целый ряд других мракобесов, в новом мире живущих лучше всех.

— Вот мое последнее обучение, — Кира щелкнула пальцами по стеклу золотистой рамки. — Лечение пагубных привычек вытяжкой из десяти священных трав! Высший балл, между прочим. А там — сертификат, якобы позволяющий мне разговаривать с человеческими болезнями и упрашивать их покинуть организм. Когда я сюда перебралась, за подобные методы работы с клиентами меня бы в психбольницу упекли, и правильно бы сделали. А теперь любой дурак может назвать себя гуру и нести опасную чушь в массы. И если несчастная мать больного ребенка поверит ему, а дитя в итоге умрет, кто будет виноват?

— Мать, — тихо вздохнула Илона. — Недостаточно чиста была, недостаточно каялась, медитировала и очищалась. А дитя, как нынче считается, впитывает в себя весь материнский негатив, оттого и гибнет.

— У нас в доме три года назад малыш от коклюша умер, так его мама с крыши следом сбросилась, не выдержала. Родственники постарались, каждый день ей напоминали, в чем она была не права, — Кира стукнула кулаком по столу, аж тарелки подскочили. — Я потом тоже расстаралась, они у меня девять месяцев нормально спать не могли, пока не съехали куда-то…

— Так вот как ты на самом деле лечишь чужие пагубные привычки? — ахнул Индра. — И никто тебя не вычислил?

— А кто вычислит? Я и кровь сдаю ежегодно. Все в порядке, в последний раз четыреста семнадцать баллов вышло. А что кошмары ночные навевать могу, так это не магия, а природное свойство. Мокруха ваша в жабу тоже превращается без всякого колдовства, — и Кира взглянула на Марысю, задремавшую в пустой миске. — Потому у меня и излечиваются все. Как пить, да колоться, да бить домочадцев, когда потом чертовщина всякая спать не дает? У меня в районе нулевая преступность, и моралфаги это знают. Я же у них внештатный консультант, на бытовуху всякую езжу. Потому и машину эту могу себе позволить, комиссия от налогов освободила и вместо предмета роскоши записала ее как рабочий инструмент первой необходимости. Знаете, насколько проще с ней драчунов, да пьяниц по городу ловить?

— Делааа, — ошарашенно протянула Илона. — Может, ты и к нам наведаешься? У нас алкоголики тоже покоя другим не дают, а мы и повлиять не можем…

— Обязательно, — кивнула валькирия. — Думаю, мы теперь часто будем видеться. Пользы с меня в моем нынешнем состоянии немного, зато драться я умею отменно. Районные хулиганы на нашу улицу даже не заходят уже лет пять. А теперь, с вашего позволения, я заберу Илону на осмотр, надо понять, не повреждены ли внутренние органы.

* * *

Закат раскрасил небо в желто-алые оттенки. Из окна большой квартиры на пятнадцатом этаже виднелись потемневшие сопки и белые перьевые облака, испещрившие небо. Город, лежащий внизу, будто полыхал сотней костров — закатные лучи, отражаясь от чужих окон, добавили зловещей драматичности в общую картину.

Вот уже час Илона сидела на мягком диванчике, пока Кира ощупывала сквозь рубашку ее тело. Артур с девчонками уехали по домам, договорившись созвониться утром и договориться о новой встрече. Дети с котом и кикиморой остались на кухне, подъедать запасы орехов и шоколада.

— Все в порядке, кроме ушибленного локтя и разбитой коленки, — с облегчением выдохнула Кира, заканчивающая трогать и крутить Илонины конечности. — Отек с шеи спадет к утру, раны затянутся. Мужу будешь говорить?

— Нет, — Илона покачала головой. Сама мысль о том, что придется соврать Рику, была невыносима, но иных вариантов она не видела. — Тем более, он только завтра вечером с дежурства вернется, укус уже заживет. Скажу в общих чертах, что на нас напали, и теперь мы будем изучать и различную нечисть. А то, что мне едва не оторвали голову, ему лучше не знать, я даже не представляю его реакцию. Потому что, если бы на него напал упырь, и он едва не погиб, я бы точно…

Договорить она не смогла. Ужас от пережитого, гнездившийся где-то внутри и почти подавленный, вырвался наружу. Илона рухнула на мягкий диван, как подкошенная, и зарыдала.

Валькирия, недолго думая, опустилась на колени и сгребла женщину в охапку.

— Поплачь, не дави в себе, если хочешь, стукни меня, я сильная, я выдержу, — бормотала она ревущей Илоне в ухо, раскачиваясь вместе с ней из стороны в сторону, задавая движению убаюкивающий темп. — А потом все будет хорошо. И у друзей твоих, и у семьи, и у ребят в богадельне, и даже у бабок противных. Тебе просто надо принять, что мир — он разнообразный, понимаешь? И соколы в нем есть, и драконы, и валькирии, и дворфы, и говорящие коты, и чудища с острыми зубами, куда ж в сказке без них?

Илона дрожала всем телом и молча кивала, постоянно стукаясь лбом Кире в плечо.

— Сегодня ты будешь спать без снов, и завтра тоже, а потом отдохнешь и тоже начнешь тренироваться, и страх этот исчезнет, и боль отступит, и мы обязательно победим, слышишь? А сейчас плачь. Не бойся, никто нас тут не услышит.

* * *

Индра стоящий истуканом за дверью,