Иван, как завороженный, смотрел на экран, ловил каждое слово рапортующих офицеров и отца. Он ждал, надеялся, верил, хотел верить… но короткое слово «Огонь» и яркий шар раскалённой плазмы на месте секретной лаборатории убили эту надежду. Убили… самого Ивана. Никогда ещё он не испытывал такой пустоты в душе, как в этот момент, при взгляде на этот шар плазмы… Отец убил его. Сознательно отдал приказ, точно зная, что убивает его этим приказом.

Иван поднял лицо, глаза щипало, в горле стоял ком незаслуженной обиды. И Кашима нигде не было. Никого нигде не было. Пустой перрон. Равнодушный свет ламп. В руке кейс. В другой коммуникатор Кашима, на котором свернулся и погас экран.

И стена, через которую они сюда прошли, снова была на месте. Вот только чудо-приборчиков и уникальных навыков взлома у Ивана не имелось. А на простое прикладывание ладони к сенсорной панели система никак не реагировала. Возможно, было бы иначе, если бы Иван попытался приложить к ней ту отрубленную Кашимом кисть Говоруна, но она осталась там, в «поезде» и теперь представляла собой маленькую частичку того облака плазмы, что медленно остывало теперь где-то в космосе.

Иван как-то… растерялся. Не будь он так опустошён и подавлен недавней видеозаписью, то, наверное, запаниковал бы. Начали бы закрадываться подозрения, что Кашим все же почему-то решил его убить… Но нет. В данный момент ничего подобного в его голову пробраться бы просто не смогло из-за царящей там этой звенящей пустоты. Да и нелогичный это был бы со стороны Кашима поступок. Зачем останавливать, выводить «жертву» из обречённого на уничтожение «поезда», чтобы сразу после этого замуровать заживо? Глупо. Куда как проще было бы просто выйти самому. А глупостей Кашим не делает… вроде бы.

Значит, в том был какой-то смысл?

Какой?

И только тут Иван обратил внимание, что кроме общего освещения перрона, так и оставшегося включенным, на полу есть и ещё какие-то световые пятна. Вмонтированные в пол светящиеся панели. Появлялись они у фальшивой стены и шли дальше, складываясь в некое подобие дорожки. Дорожки, уводящей куда-то в сторону. В сторону от перрона и от стены. Куда-то вглубь, за поворот, за которым терялась из виду.

Иван пожал плечами, хотя какого бы то ни было смысла в этом движении не было, так как никто Ивана видеть не мог… не должен был, по крайней мере. Поручиться за то, что Кашим не подглядывает через какую-нибудь миниатюрную скрытую камеру, Иван не взялся бы.

Выполнив этот жест, правитель космической многомиллиардной Империи двинулся вперёд, по дорожке… обозначенной желтыми прямоугольниками, примерно двадцать пять на двенадцать сантиметров каждый.

«Прямо, как кирпичи», — подумал Иван, глядя на эти светящиеся пятна. — «Желтые… Кашим в своём репертуаре…» — вздохнул он. — «Что ж, посмотрим, к какому „Гудвину“ приведёт меня эта „дорога, вымощенная желтым кирпичом“ на этот раз».

И Иван двинулся, следуя обозначенному направлению, вглубь странной подземной базы, за поворот, в неизвестность.

Идти пришлось не сказать, что бы долго. Всего метров четыреста или около того. Вряд ли больше. Путь оборвался неожиданно, уперевшись в надёжную даже с виду, металлическую дверь-переборку, что оказалась в конце очередного коридора.

Рядом с дверью имелась на стене сенсорная панель, на которой неярко светился контур правой ладони, намекающий на биометрическую аутентификацию.

Не особенно задумываясь, Иван приложил к контуру свою руку, в общем-то ни на что не надеясь, так как его «слепка» просто никак не могло оказаться в списке лиц, имеющих право доступа к помещениям на этой базе.

Вот только его мысли по этому поводу реальность не интересовали: дверь пискнула, сообщая об удачной аутентификации, и отъехала в сторону, скрывшись в стене.

За ней открылось помещение, в котором начал автоматически зажигаться свет.

Иван снова пожал плечами и шагнул внутрь.

Комната оказалась небольшой. И практически пустой. Кроме большой прозрачной колбы, заполненной жидкостью, в ней ничего не было. Ну, почти ничего.

Как минимум, Иван ничего не замечал, буквально прилипнув глазами к содержимому колбы: внутри находилось человеческое тело. Голое человеческое тело.

Тело мальчика примерно двенадцати-тринадцати лет, на вид. Глаза его были закрыты, лицо неподвижно. Сам он был худ и болезненнен даже на вид. И был мёртв.

Вот только лицо… Лицо мальчика, к которому взгляд Ивана прилип, словно примагниченный. Оно было непонятным образом знакомо ему. Очень знакомо. До боли знакомо.

Иван нахмурился, пытаясь понять, где же и когда мог такое видеть. И только через минуту, через целую минуту, понял где: в зеркале! Это было его лицо! Такое, каким оно было у него в тринадцать лет.

В любой другой ситуации и обстановке Иван просто покачал бы головой, удивляясь такому потрясающему сходству, но не в этой. Здесь и сейчас это сходство не могло быть случайностью. Кашим, конечно, любит шутить, вот только шутки у него… не смешные. Да и обычно совсем не шутками оказываются в последствии.

Иван всё же заставил себя оторвать взгляд от тела в колбе и осмотреться. По результатам осмотра выяснил, что рядом с колбой и специальным «постаментом», из которого она «вырастала», есть ещё стул и стол перед ним, на которойм стоит включенный ноутбук. Достаточно простой, не навороченный, без логотипов фирмы-производителя и кричащих надписей, вроде: «Обработка секретных сведений разрешена» или «Не влезай — убьёт». Обыкновенный ноутбук.

С контуром ладони на развёрнутом голографическом экране. Уже не сомневаясь, Иван приложил руку. Закономерно аутентификация прошла успешно. А дальше открылся «рабочий стол» и доступ к лежащей внутри аппарата информации.

И информации было не много. Всего одна папка. Озаглавленная как: «Проект „Гемини“».

Иван «кликнул» на эту папку, и развернулось окно с её содержимым. В ней были ещё папки, отдельные файлы, фотографии, текстовые файлы, видео и прочее. Изучение всего, что там находилось, по крайней мере поверхностное, увлекло Ивана надолго. Насколько именно по объективному времени, он не знал. Да ему, в принципе, это было и не особенно важно.

Значительно важнее было само содержание этой папки. Шокирующее, разрушающее представление о мире, но вполне предсказуемое, если учитывать наличие колбы с телом в комнате.

Кратко… если кратко, то проект «Гемини» — это клонирование. Технология создание клонов. Генетически улучшенных клонов смертельно больных людей… с переносом воспоминаний оригинала в мозг клона.

Проект вполне себе оказавшийся удачным, так как сама его основа, клонирование, было известно уже века, хоть и находилось под международным запретом те же самые века. Но кого и когда останавливали запреты?

Однако, банальным клонированием проект не ограничивался. Он был тесно связан с двумя другими: проектом «Химера» и проектом «Хипнос» всё той же лаборатории Л-51. В «Химере» изучали возможности внесения изменений в геном человека, животного, растения. Возможность внесения каких-либо контролируемых изменений. Возможность, способы, технологию, программирование и расчёт изменений. «Хипнос» изучал возможность переноса знаний, воспоминаний, навыков.