— Это… Море? — Мариш протирал глаза, будто надеялся развеять морок.

— Озеро Миларад, — слабым голосом пояснил Альихор.

Маг сидел на коленях, зарыв пальцы в грязь. Его зубы постукивали, а фигура осунулась ещё сильнее. Казалось, что Альхиор вот-вот покинет мир живых и оставит лишь иссохшее тело. Такое было бы возможно, будь он человеком, вот только в этом Каддар сомневался всё сильнее.

— Лисы здесь? — поинтересовался следопыт. — Они уже на Милараде?

— Ещё нет, но скоро будут здесь, — Альхиор застонал и выпрямился. — У нас не так много времени, чтобы подготовиться к встрече. В этот раз уйти им будет некуда.

Глава 24. Мы уже не Лисы

Варион языком расправил лист дурмана на зубах и втянул полную грудь воздуха. Приятное покалывание зародилось в груди, прошло по рукам и достигло даже пяток. Его запасы выдыхались, но ещё могли вызвать то мимолётное забытие, за которое бывалые жеваки так любили дурман. Правда, они часто заходили слишком далеко. Со временем их кожа серела, а глаза заливала мутная желтизна. Им становилось мало одного листа, а день без любимого лакомства на языке заканчивался судорогами. Некоторые даже сходили с ума.

Химера решил, что ему это не грозит. Он всегда знал, когда пора остановиться. Даже ярмо Лисьего Приюта сбросил, как только пришло время. А теперь и пощадил предателя, которого иные обезглавили бы на месте.

— Химера, есть разговор, — Хлыст не считал нужным здороваться чаще одного раза в пару дней.

Инелай вылез на бортик повозки, где как раз расслаблялся Варион. От протянутого листа он сразу же отказался.

— Говори, раз есть, — выдохнул Химера. — Что опять случилось?

— Долго Вийм ещё с нами будет ехать? — Хлыст вытянул шею и посмотрел на вторую повозку, где пленник ехал с остальной семьёй и парой караульных. — Он пьёт нашу воду, мы кормим его. Полоз с Вереском сторожат почти без сна!

— Я не могу убить его, — Варион выплюнул утративший весь вкус лист на обочину.

— А стоило бы, раз пытаешься нас вести. Если бы мы с тобой не спохватились, нас бы уже перебили прямо под Люведенном.

— Хлыст, тебя когда-нибудь приговаривали к смерти?

— Я же ещё жив.

— Я — тоже. А меня приговаривали дважды: сначала госпожа, потом — герцог Содагар. Паршивое чувство, знаешь ли. Как думаешь, кто из них был большей сволочью?

— Хорош загадками разговаривать.

— Я, вот, думаю, что госпожа была хуже, — протяжный вздох прервал речь Вариона. — Содагар меня не знал. Он, поди, сотню таких в год приговаривает. А госпожа знала меня столько лет и всё равно решила, что жить я не должен.

— Мы, вроде, о нашем будущем собирались думать, а не прошлое ковырять.

— А знаешь, что у них общего было? Ни Гадюке, ни Содагару духа не хватило убить меня самим. Легко кого-то приговорить, когда руки пачкать не придётся.

— Я могу сам с ним разобраться, если тебе страшно.

— Мне не страшно, Хлыст. Убью я его сам или ты поможешь — суть одна. Убивает не кинжал, а тот, кто его держит.

— Завязывай со своим дурманом, — Инелай перебрался обратно в повозку. — Разговариваешь как старик, который решил, что познал жизнь.

Варион рассмеялся в пустоту вечерней дороги. Познать смерть казалось куда более посильной задачей.

Оставался день. Скорее, одна грёбанная ночь в повозке. Ещё утром погонщик пообещал, что завтра крошечный караван прибудет в Сегденн. Второй город Алледана на берегу озера Миларад, откуда Лисам откроются все дороги.

Химера успел разузнать, что к глади величайшего озера Большой Земли выходили сразу четыре королевства бывших альдеваррцев. Хемелен, Алледан, Мерания, Вальдара. Когда-то они были для него такими же далёкими, как царство Далёкой Звезды. Теперь же каждая из этих земель могла стать следующей точкой в их бесцельном путешествии.

Нормальные люди стремились куда-то попасть. Лисы просто хотели оказаться как можно дальше от Басселя и надоедливых следопытов, что так мешали жить.

— Вдова, что я делаю не так? — Варион вернулся в повозку, где опытная Лиса беседовала с Сойкой и Котелком.

— Ты о чём, дорогой? — Иштава выгнула брови и погладила его по плечу.

— Что бы ни сделал — все недовольны, — объяснил Химера. — Хлыст говорит, что я слишком мягко обошёлся с Виймом. Ним и остальные вообще не разговаривают со мной, потому что я был слишком жёстким. Как мне быть-то?

— А с чего ты взял, что я знаю ответ?

— Потому что мне двадцать семь, а тебе, ну… Больше.

— Кажется, он имеет в виду, что ты старая, Иштава, — рассмеялась Сойка.

— Нет, я не говорил, что ты…

— Мне всего-то сорок шесть, Варион, — Вдова вдруг улыбнулась шире прежнего. — И что толку, что я прожила больше лет, если тридцать из них я так же сидела в Приюте?

— Хочешь совет, Химера? — поинтересовался Котелок.

— Ну, давай, — Варион хмыкнул. От Котелка он бы ждал дельных советов в последнюю очередь.

— Не пытайся угодить всем, — караульный приложил палец к виску. — Делай, как сам думаешь, и не бросай поводья на полпути. Главное — всем видом показывать, что всё идёт как надо, а недовольные всегда найдутся. Приют так и жил, насколько я могу судить.

— И чего с ними делать, если недовольны все?

— Если не будешь садиться на два стула сразу, то их будет меньше, — сказала Иштава.

— А остальных шли к Чёрту, — добавила Таделия. — Ну, или дай им время прийти в себя.

Химера тянул волосы на затылке, пока голову не пронзила боль. Он надеялся, что так сможет лучше думать, но лишь запутался ещё сильнее.

— Так мне убить Вийма или пусть живёт? — спросил он.

— Ещё раз, Химера, — деловито поднял палец Котелок. — Просто делай, как считаешь нужным. С чего ты вообще взял, что выходов всего два?

Варион ползком перебрался в пустой угол. Он нащупал бесхозный отрез ткани и натянул его на лицо, чтобы остаться наедине с собой. Он решил, что Лисы устроились весьма удобно, когда вынудили его самому искать путь в новое будущее. Так гораздо легче посыпать голову невольного вожака советами и пеплом неудачные решения.

Спокойных размышлений не получилось. Едва Химера приблизился к сладостной грани полудрёмы, когда окружающие звуки растворяются, но разум остаётся чист, как он ощутил чьё-то тело под боком. Тёплое, мягкое тело, пахнущее на редкость приятно для третьего дня пути.

— Сойка, ты чего-то хотела? — проговорил Варион сквозь холщовое покрывало.

— Слушай, ты никогда не хотел постричься? — Таделия накрутила торчащие из-под ткани волосы Лиса на палец. — Длина тебе идёт, но разве это