— Как же вы надоели шуметь, — едва Гуррабад заговорил, остальные замолкли. — Сказано же: это прозвище его, придурок.

Чародей, доселе походивший скорее на труп, вдруг поднялся. Без единой эмоции на бледном лице он вытащил обе стрелы и небрежно швырнул их к стене. Гуррабад размял кисти. Пламя солдатских факелов тут же задрожало и на мгновение взмыло к потолку.

— Как ты меня назвал? — Хлард выхватил клинок и поднёс его к решётке.

— Ну, и как тут с вами отдохнёшь? — Гуррабад накрыл лицо ладонью. — Следопыт, я уж думал, ты хотя бы с этим справишься.

Маг сжал кулак и алледанцы захрипели, как будто каждому досталось по тугой удавке. Один из рядовых рухнул на пол, Хлард ухватился за решётку, а ратник осел на пол с лицом цвета сливы.

Гуррабад медленно выкрутил запястье. Кровь вырвалась из солдат: она шла из носа, изо рта, даже из ушей. Даже когда судороги закончились, они зависли на невидимой петле мага. Лишь убедившись, что алледанцы мертвы, Гуррабад разжал хватку и позволил их телам упасть.

— Нет! — орал из своей камеры Гелланн. — Нет-нет-нет! Что ты делаешь? Нет!

Каддар молча отходил, пока колено не наткнулось на койку. На его памяти не один чародей устроил расправу над врагами, но никто из них не делал этого с таким холодным, даже заразительным, спокойствием, как Гуррабад. Как будто убийство сразу пятерых солдат не стоило ему и капельки пота.

Оживший маг устало покосился на прутья и жестом велел Маришу подвинуться. Но бреккец грудью преградил ему путь.

— Что ты такое? — выговорил телохранитель с придыханием, пытаясь скрыть страх в голосе.

— Если начну всё объяснять, будет долгий разговор, — Гуррабад выдохнул носом и поднял ладонь. — Уйди.

— Нет.

— Отойди, Мариш, — приказал Каддар. Он вдруг ясно ощутил, что Гуррабад может стать его последней нитью к сбежавшему Лису.

Бреккец поборол себя и повиновался. Тогда Гуррабад поднёс раскрытую ладонь к решётке, и та с грохотом отлетела к стене напротив. Он небрежно переступил через тела алледанцев и остановился на полпути к лестнице из подвала.

— Чего ждёте? — вопрошал он у Каддара и Мариша. — Нам ещё вора догонять.

Три глубоких вдоха помогли следопыту совладать с разбушевавшимися чувствами. Он почти крался мимо погибших солдат, а Мариш топал следом.

— А с нами что? — рявкнул Арант. — Оставишь здесь?

— Угу, — ответил Гуррабад уже с лестницы.

— Они же нас казнят! — распереживался Гелланн. — Эй, Гуррабад! Гуррабад, подожди!

— Да не так меня зовут, — тихо промолвил чародей.

Лестница упиралась в две створки широкого люка, через который беглецы вышли во внутренний двор гарнизона. Алледанские солдаты не сразу поняли, кто вышел на поверхность из темницы, но, на всякий случай, выдвинулись навстречу. Со стен выпустили стрелы, а Гуррабад просто раскинул руки и перенаправил их в ближайших копейщиков.

Алледанцы наступали дальше. Первая дюжина солдат уже была двух саженях, и ещё две такие же группы готовились вступить в бой. Для Гуррабада они стали лишь кочкой на ровной дороге. Воздух вокруг мага вдруг загустел, и мутная волна разлетелась по гарнизону. Она сметала солдат, как ураган крушил молодую поросль.

Даже не останавливаясь, чародей вывел следопыта и его телохранителя через главные ворота. Гуррабад что-то бормотал всю дорогу через сухую чащобу, пока не остановился на усеянной старыми пнями опушке.

Лишь теперь Каддар увидел, как сильно устал маг. Гуррабад и так был бледным даже по меркам сотторийцев, но теперь его кожа казалась голубоватой, почти прозрачной, а под ней ветвились чёрные нити сосудов. Кожа обтянула его выпирающие кости, как если бы маг не ел с середины прошлой луны.

— А теперь — объясняй, — потребовал Каддар, когда Гуррабад уселся на пень и прикрыл глаза. — Что это было?

— Тебя что-то не устраивает? — раздражённо спросил чародей. — Ты хочешь в тюрьме сидеть или Химеру найти?

— Зачем убил столько солдат? — влез Мариш. Взгляд бреккца недвусмысленно вернулся к сальденитовому клинку.

— Потому что, друг мой, они стояли между мной и вором, — Гуррабад натирал виски. — Я не собирался ждать, пока нас поведут на виселицу. Видите ли, мы с вами — не Химера. Это ему всё с рук сходит, как отлив с розовых песков.

Каддар уловил что-то отдалённо знакомое в этих словах, но не смог ухватиться за мысль.

— И что теперь с мужиками будет? — телохранитель попытался подобрать слова и чуть не перешёл на бреккский.

— Их же точно казнят, если найдут рядом с трупами, — помог следопыт. — А там — и до войны Летары с Алледаном недалеко.

— Мне всё равно, ты разве ещё не понял? Я не летарец и не алледанец, — Гуррабад-таки открыл глаза, полные усталости и презрения.

— Верно, — кивнул Каддар. — Поговорка-то — годаранская. Про отлив на розовых песках.

— Не годаранская, а фаладарская, — поправил маг.

— Да только Фаладар в империи уже третью сотню лет, — следопыт пытался унять волнение, теребя перепачканные манжеты. — Так, как тебя зовут на самом деле?

— Альхиор.

— Очень приятно, Альхиор, ответь мне на ещё один вопрос. Зачем ты ждал, пока мы окажемся за решёткой, если мог сразу отбиться от солдат и увести нас оттуда? Всех вместе.

— Мне нужно было подумать, а две стрелы в груди не очень способствуют чистоте мыслей, — Альхиор дёрнулся и уставился куда-то в чащу. — После Басселя силы мои ещё не восстановились, так что я надеялся на вас. Зря, видимо. Вот и пришлось отдохнуть, а заодно вызвать моих собственных людей.

— Не припомню, чтобы ты письма писал, — Мариш сощурился и наклонился ближе к магу.

— Мне они не нужны.

— Раз так, ты бы мог связаться со своим шпионом, которым так хвалился в замке, — вспомнил Каддар. — А ведь Лисы всё дальше и дальше. Предположим, они прошли разъезд Грачей перед нами…

— Передо мной можешь не бахвалиться, следопыт.

— Прошу прощения?

— Я же вижу, чего стоит твоя так называемая репутация. Выжидать, сделать пару подкупов и надеяться, что остальные окажутся глупее тебя. Не волнуйся, ты не первый такой. До тебя я был с одним самовлюблённым придурком, который вёл себя так же. Ну, почти. Кстати, тоже искал Химеру.

— За языком следи! — Мариш вскинул клинок, но Каддар тут же выставил руку перед ним.

— Нет-нет, пусть закончит, — промолвил следопыт. — Мне до жути интересно, что стало с тем самовлюблённым придурком.

— Химера убил его, а потом забрал все его богатство, — Альхиор вдруг рассмеялся. — Ну, и мой хатторк он тоже украл.

— Это дудка такая? — удивился Мариш.

— Артефакт. На Большой Земле таких меньше, чем у