Шрифт:
Закладка:
— Простите, а где у вас здесь к сети можно подключиться.
— Позвольте мне, — услужливо подскочил Носферату, взял вилку в кулак.
Тут же заработало оборудование.
— Благодарю, — ответил учёный.
К замершей Алисе подходили учёные, брали у неё анализы, засовывали ватную палочку в рот и в губы. Когда один из учёных попытался взять у неё соскоб с половых губ, Лилит заматерилась.
— Вы у неё ещё с жопы анализ возьмите!
— Надо будет, возьмём, — хладнокровно и деловито ответил учёный.
В конце концов все анализы были взяты и расчёты произведены. Компьютеры помигали и выдали какие-то данные. Зажужжал принтер, выдавая информацию. Один из учёных выдернул и из принтера листок и передал его трибуну. Больше учёным нечего было делать, с рабочей суетой они начали демонтировать оборудование и один за другим скрываться в портале.
Трибун, достав откуда-то очки, развернул их и сунул под капюшон. Лица трибуна так ни кто и не увидел, оно состояло будто из тёмной материи. А вот очки под капюшоном было прекрасно видно.
— Экспертиза показала, что насыщенность объекта божественной силой превышает 3 тысячи единиц измерения. От нормы обычного жреца в 10 единиц, а высшего в 100. Лилит, вы что, пророка собирались сотворить?
— Моя сила, что хочу, то и творю.
— Ваше право, у вас есть свидетель делегирования полномочий?
— Нафаня.
— Попрошу пожалуйста полное и официальное имя, всё же суд идёт.
— Простите, трибун, Богиня Удачи Фортуна.
— Фортуна, вы подтверждаете?
— Да, я была свидетелем передачи полномочий, они состоялись ХХ.ХХ.ХХ в сознании Ванессы, также в последствии ставшей жрецом Лилит.
— Делегирование полномочий богини человеку в сознании другого человека не противоречит договору. В связи с этим, я считаю, что действия богини Лилит … — продолжил трибун, но его перебила громко играющая мелодия мобильного телефона.
Ведь это Гангам Стиль
Гангам Стиль
Это Гангам Стиль
Гангам Стиль
Это Гангам Стиль
Ей Секси Леди
Это Гангам Стиль
Эй Секси Леди
Хоп, хоп, хоп
Все посмотрели на Носферату, от которого идёт музыка.
— Носферату, вы уже взрослый бог! Ведь я же просил, выключать мобильные телефоны во время заседания суда.
— Простите, я выключал — пискнул Костик, — но это по делу, очень важный кто-то.
Носферату достал из кармана пиджака телефон-раскладушку и шёпотом заговорил.
— Алё, я в суде, сейчас не могу говорить, — потом он замолчал, что-то выслушивая, — Так, ясно, а может не надо? Ну, я понял.
Все ждали когда бог вампиров договорит.
— Тёмная сторона просит вызывать нового свидетеля, — наконец договорив по телефону, сказал Костик, — К ответу вызывается сущность под самоназванием Тёмная, обитающая в сознании жрицы Лилит, Ванессы Арчер.
— Удовлетворить просьбу тёмной стороны, — кивнул Трибун.
Глава 167 ок
Из воздуха материализовалась Тёмная. Как всегда, она была в образе Эльвиры. Только от человека её отличали залитые тьмой глаза, белая, словно неживая кожа и чёрные губы. В первые секунды Тёмная растерялась и опасливо смотрела по сторонам.
— А? Что? Где я? Кто вы? — забеспокоилась Тёмная, не зная бежать ей или прятаться.
— Спокойно, — сказал Трибун, — вы на божественном суде, приглашены в качестве свидетеля.
— Я ничего не знаю, я никуда не хожу, отпустите! — похоже Тёмная была близка к панике. Она впервые оказалась вне разума Ванессы. И первый контакт с иным миром существования её пугал.
Лилит в своих цепях злобно зыркнула на Тёмную. Мол, «так этой сучке и надо».
— Сядьте, пожалуйста, — под Тёмной мгновенно вырос стул, — и ознакомьтесь с делом.
Трибун лично подошёл и вручил Тёмной папку, а потом её и контролировать начал, чтобы она с ним ознакомилась. На время, пока Тёмная изучала дело, Трибун объявил что-то вроде перерыва. Носферату сразу стал куда-то звонить по телефону, а Нафаня подсела к Лилит.
— Ну, во что на этот раз ты вляпалась?
— Сама что ли не видишь? — Лилит кивнула в сторону Алисы.
— Вижу.
— Спасибо, что дала ложные показания ради меня.
— Пожалуйста, но похоже в этом нет смысла, если эта, — Нафаня кивнула в сторону вчитывающейся в листы бумаги Тёмной, — даст показания, то жопой в гиене угли остужать мы будем вместе.
— Осуждаешь?
— Ну, естественно, отчебучить такое, — флегматично ответила Нафаня.
— Да не могла я пройти мимо, я же лично ей душу ребёнка принесла.
— И что? Ты теперь ей что-то должна или ответственна за неё?
Лилит сжала губы, края глаз повлажнели.
— Их миллиарды Лилит, всех не защитишь. Да и не должно быть так.
— Ты забыла, что такое быть человеком? Они наши братья и сёстры, мы должны им помочь!
— Ты меня не слушаешь, — Нафаня начала распаляться, — Кто ты? Младшая богиня. Есть смертные, которые старше тебя. Пойми, это нормальная жизнь, кто-то должен прожить долгую жизнь, а кто-то должен умереть в боли и страданиях.
— Как я? — Лилит рванулась в своих цепях.
— Как ты, — хладнокровно сказала Нафаня.
Они знали друг друга уже не первую сотню лет. Такие разные. Лилит, при жизни не знавшая ничего, кроме боли, страданий и потерь. И Нафаня — отпрыск богатой семьи, прожившая свою жизнь в мире грёз, получавшая всегда то, что хотела. Нафаня была единственным ребёнком в семье, но всегда хотела братика или сестру. Она всё время ругала Лилит за её импульсивность и нрав, но именно за них она её любила. Лилит всегда казалась такой живой, такой настоящей. В мире виртуальных игр, где можно умереть понарошку так не жили.
— Лиль, посмотри на меня и послушай. Этот мир сейчас пребывает в гармонии. Так же, как ты, говорили древние боги ещё до пришествия тёмных. Они носились со смертными, как родители с маленькими детьми, и из-за этого смертные не развивались. Зачем? Но то были ясли, а сейчас юность. В мир пришли тёмные, потому что они здесь нужны, боль и страдание — это часть созревания нашего мира. Войну с тёмными начали именно светлые боги, потому что любили смертных, как родных детей. Говорят, что война свелась в ничью, но, на самом деле, мы её проиграли. Сейчас у нас мирный договор, мы потихоньку сотрудничаем, пройдёт несколько сотен лет и у нас будет одно начальство.
— Я не хочу это принимать.
Нафаня отвесила себе фейс-палм.
— Если бы мы все объединились и действовали сообща…
— Ты меня никогда не слушала. Знаешь, какая главная причина, по которой чаще всего умирают боги?
— Какая?
— Они начинают верить в смертных.
Час спустя.
У Трибуна не было лица, но то, что он
