В. М. Молотов, по рассказам его доверенного — Феликса Чуева, гордился тем, что за весь период своей деятельности на высших государственных постах он «не отдал ни пяди российской земли», а лишь приращивал ее. Те, кто знал А. А. Громыко, подтвердят, что он еще четверть века неуклонно продолжал ту же молотовскую линию.

Так что до 90-х годов империя жила и имперское мышление жило. Другой вопрос, какой была эта империя. Россия с ее особенной историей и географией не могла быть похожей, скажем, на британскую, французскую, португальскую или голландскую империи.

Да, Россия на протяжении веков, вплоть до конца XX века, была империей, но не колониальной, в том классическом понимании, которое сформировалось на Западе, где метрополии наживались на отсталости заморских колониальных народов. Российские цари не посягали на самобытность окраинных народов. Некоторые из этих народов сами просились под покровительство русской короны. Хотя мы помним также многолетнюю борьбу за свою независимость поляков и прибалтов, не забывающих о прошлом величии, в том числе и господстве, пусть недолгом, на русских землях. Помним и о том, что чеченские войны тянутся с времен Шамиля.

В эпоху Советского Союза лучшие специалисты из России отправлялись в национальные республики, создавали там школы и больницы, сооружали грандиозные производства, прокладывали дороги и каналы. Советские национальные республики многим обязаны обитателям Центральной России. Это была своеобразная империя.

Поговорим о масштабах и размерах.

Нынешняя Россия остается крупнейшей по площади страной с крупнейшими по своему богатству недрами. И как тут не вспомнить восклицание шведа Кильбургера: «Разве есть ли где страна, которую Бог так расположил между всеми морями света, как Россия?»

При населении в 147 миллионов Российская Федерация простирается на 17 миллионов квадратных километров, 45% которых покрыто все еще лесами, 19% — оленьими пастбищами, а 13% составляют сельскохозяйственные угодья. Около 40 миллионов россиян живут в сельской местности, свыше 100 миллионов — в городах. 13 городов имеют население свыше миллиона. А плотность населения в стране — 8,6 человека на один квадратный километр. Чтобы ощутить, много это или мало, взглянем на показатели других стран.

Голландия, умостившаяся в прибрежных топях северной Европы, при 15 миллионах населения имеет плотность 364 человека на квадратный километр. В Британии с населением 58 миллионов плотность — 238 человек. В Сингапуре, на крохотном островке размером в две трети Москвы, где нет никаких природных ресурсов и даже пресной воды, живут безбедно три с лишним миллиона человек, что дает плотность населения 4762 человека на квадратный километр. А вот в Канаде, которая во многом сродни России, при 30 миллионах населения показатель плотности 3,26 человека. Вспомним, в России — 8,6 человека на квадратный километр. Видимо, не в размерах дело.

Кто может сказать, что у россиян земель меньше, чем у других развитых стран? Кто может сказать, что у нас меньше ресурсов, чем у голландцев, что природа суровее, чем у канадцев, что по культурному наследию мы уступаем сингапурцам, что у нас меньше, чем у них, проблем с многонациональным составом населения, что россияне менее образованны, чем люди других земель?

Задаю эти вопросы самому себе и продолжаю искать ответы. Почему вот уже который год, как «джинн выпущен из бутылки», а вырвавшаяся на просторы демократии российская нация все мается и никак не осознает себя?

Страна больше всех в мире производит и экспортирует газа и занимает четвертое место по производству электроэнергии, но сотни городов замерзают от нехватки тепла, сотни и сотни деревень не имеют газа, а то и электричества, не говоря уже о водопроводе, канализации. Велики сельскохозяйственные угодья (700 млн. га, то есть по 4,6 га на каждого жителя), но продуктов питания не хватает. По жизненному уровню население России в начале 2000 года занимало 71 -е место в мире.

Да, России досталось тяжелое наследство от далекого и совсем недалекого прошлого. Да, мешают ошибки первых лет головокружения от свободы. Да, присутствует «имперский синдром», затрудняющий реальную оценку меняющегося мира. Но сколько же можно прозревать и вызревать, топтаться на месте, а по существу — катиться вниз!

Вряд ли нужно удивляться тому, что «сильные мира сего» не упускают случая погреть руки на развале Советского Союза, России. В недавнем прошлом советские лидеры призывали к тому, чтобы бороться с колониализмом и ускорять развал британской, французской, португальской, голландской империй. Теперь россияне дождались «ответной благодарности».

Вспоминаю, как, будучи первым секретарем Советского посольства в Канаде, в феврале 1963 года я был приглашен Адамом Бромке, профессором Карлтонского университета в Оттаве, «составить дуэт» тогда мало известному американскому профессору Збигневу Бжезинскому при обсуждении в студенческой аудитории темы образования в СССР и в США.

Нужно на минуту представить себе то время: Америка все еще переживала исторические полеты в космос в 1961 году Юрия Гагарина и Германа Титова, а также Кубинский кризис осени 1962 года. Американцы были взъерошены и озадачены подобными вызовами их национальному достоинству. Канадцы также недоумевали и в то же время были не прочь позлословить по адресу чванливых янки.

В общем, диалог русского с американцем перед студентами был задуман не столько как дуэт, сколько как дуэль, и мне пришлось это почувствовать уже при входе в переполненную аудиторию, вдобавок ярко освещенную софитами канадского телевидения.

Первоначально Бромке предложил нам выступить по очереди с «экспозе» систем образования в СССР и в США, вслед за чем мы оба должны были отвечать на вопросы аудитории. Однако в последнюю минуту явно под влиянием журналистов было объявлено, что на сцене русский и американец будут в форме диалога обсуждать тему, обозначенную так: «Что знает Иван, но не знает Джонни» (What Ivan knows that Johnny does not).

У меня, разумеется, имелись заготовки для выступления, но в изменившейся ситуации было не до них. Я все же в тезисной форме рассказал о всеобъемлющей и бесплатной системе образования и здравоохранения, о системе школьных кружков по интересам, домах пионеров, содержательных многотиражных журналах для молодежи. Бжезинский сделал акцент на свободных формах обучения, многочисленности и доступности библиотек. Аудитория, однако, не медля, задала свою тему: почему Советы обогнали Америку в космосе и чего ждать дальше? Дискутировали вежливо, но горячо, и я чувствовал поддержку аудитории, которая в силу упомянутых выше обстоятельств явно симпатизировала мне, что нашло потом отражение и в заметках журналистов, назвавших мои доводы более убедительными.

Я постоянно помнил этот диалог в последующие годы, следя за восходящей звездой Збигнева Бжезинского, авторитетного политолога, приближенного нескольких президентов США. Прошло много лет, развалился Советский Союз, начала просить на