Прежняя Арина с большой долей вероятности свалилась бы без чувств. И обязательно подскочила с места и сбежала, сбежала как можно быстрее. Но я… новая я… более спокойная и рассудительная.

Я смотрю на них и даже дышу внешне ровно, хоть и дается это мне с адским, нереально огромным трудом.

— Давай, давай здесь, — строчит Рада и вдруг стягивает с себя футболку, оставаясь в одном лишь бюстгальтере. Тут же тянется к его джинсам, и начинает ловко их расстегивать.

— Привет, — громко говорю я, а когда парочка отрывается друг от друга и поворачивает головы ко мне, широко им улыбаюсь.

— Арин, ты не спишь еще? — восклицает Рада, впрочем, не сильно смутившись моим появлением.

Гордей смотрит привычно равнодушно, кажется, едва фокусируясь.

Не знаю точно, в какой он степени опьянения, понимаю только, что в довольно сильной.

— Извините, что помешала, но я тут сидела до того, как вы пришли, — продолжаю говорить я.

— Арин, солнц, нам бы, э… ты еще долго здесь? — немного нервно спрашивает Рада.

Конечно, ей же пришлось убрать руку с ширинки Гордея.

— Не волнуйся, уже ухожу, — говорю я и живо поднимаюсь с места. Но отчего-то не спешу следовать своим словам и оставить их одних. Ноги словно прирастают к полу и не дают мне сделать ни одного, просто ни единого шага.

Гордей между тем отпускает Раду и проводит рукой по волосам. Находит ближайший стул и тяжело плюхается на него.

Облокачивается на спинку, расставляет широко ноги, вскидывает голову и неотрывно пялится на меня. Не отводит взгляда, даже когда делает очередной большой глоток. И снова смотрит и прожигает.

Забирается под кожу, расплавляя все внутренности, и заставляя тело покрыться миллиардами пробирающих до озноба мурашек.

— Гордееей…

Рада подходит к нему, наклоняется со спины и обвивает его за шею. Склоняется и начинает тереться об него, а потом прикусывает его ухо.

Он выныривает из-под ее рук, и снова облокачивается на спинку.

— Гордей, ты чего? Аринка уже уходит.

И Рада показывает мне глазами, чтобы я сматывалась поскорее.

Я и сама собиралась, просто… решимости не хватало. А тут…

— Не буду вам мешать, приятного вечера, — говорю я.

Рада начинает легонько массировать Гордею плечи.

Он не отталкивает ее, позволяет, но при этом продолжает прожигать на мне дыру.

Я разворачиваюсь, и пулей вылетаю с балкона.

Несусь в свою комнату, а там достаю из рюкзака снотворное и принимаю сразу три таблетки.

Не думать, не вспоминать, не сорваться…

***

— Нет, Оксан, я не пойду с вами, мы же теперь с Гордеем. Весь день я планирую провести только с ним. Уже договорились поездить по окрестностям, поужинать в пляжном ресторанчике, и завершить вечер, ну… ты понимаешь…

Эти слова оказываются первыми из тех, что я слышу, едва продираюсь в реальность из вязкого и тягуче вялого дурмана сонливости.

— Значит, у вас все серьезно?

Доносится до ушей теперь Оксанкин голос и в ее тоне я улавливаю нотки недовольства и ревности.

— Я сделаю для этого все! — уверенно отвечает ей Рада.

— И что, в постели он действительно такой классный, как о нем говорят?

— Ну… мы пока не переспали, но думаю да, я просто уверена в этом!

— А я решила, что вы уже, — говорит Оксана.

— Собирались, почти вот-вот уже, но… на балконе оказалось слишком многолюдно.

Рада хмурится и с недовольством косится на меня. Я едва успеваю прикрыть глаза и сделать вид, что все еще сплю, чтобы дальше послушать разговор.

— А потом… В общем, Гордей начал напиваться, поэтому…, - осекается Рада.

Поводит плечами, хмурится.

— Но все к этому идет. Сегодня так уж точно, — заканчивает более оптимистично.

— Ах-ха, ну, не раскатывай особо губу. Все знают, что он ни с кем не спит дважды. Так что завтра он тебя бортанет.

— А вот посмотрим, бортанет или нет.

Я решаю, что пора сбросить сонливость и попытаться окончательно проснуться. Открываю глаза и поднимаюсь с кровати.

— О, проснулась, — комментирует мои попытки Рада.

— Ну ты и заспалась, подруга, — вторит ей Оксана. — Времени уже третий час. На обед идти пора. Ты как?

— Э… нет, девчонки, я не голодна.

А у самой в голове только и вертится, что разговор Оксаны с Радой. Не переспали пока, но сегодня переспят.

Сегодня переспят, сегодня они переспят. Уже распланировали все.

А я всей душой желаю, чтобы это ни в коем случае не произошло.

— Я…, пожалуй, передумала и пойду на обед, — резко меняю свое решение.

Потому что… раз ему все равно, как и с кем… значит он толком не влюблен ни в кого… И тогда… это означает… Возможно, что у нас с ним все же появится… Новый, еще один… Призрачный и нереально зыбкий, хотя бы какой-никакой… Пусть даже малюсенький, но все же настоящий, реальный шанс…

Глава 6 Я делаю это, я это делаю…

Я решительная, я смелая…

Арина

Я думаю, что стоит как минимум попробовать с ним поговорить, но, как выясняется на практике, сделать это не так-то и легко.

Первое разочарование ждет меня сразу, едва я переступаю порог столовой, больше похожей на банкетный зал с длинным предлинным столом, уставленным различными блюдами.

Народа много, и парни все довольно симпатичные, есть на кого посмотреть, но я ищу взглядом только его. А когда нахожу…

Гордей снова не обращает на меня совершенно никакого внимания.

Мазнул мимолетным ничего не выражающим взглядом и сразу же отвернулся.

Словно не он вчера на балконе прожаривал взглядом так, что я ни двинуться с места, ни лишнего глотка кислорода сделать не могла. А заснула только при помощи лошадиной дозы снотворного.

Сейчас же, когда я так сильно напряжена, он расслаблен и весел. Улыбается друзьям, шутит, смеется.

Его левая рука удобно расположилась на спинке стула, на котором в данный момент сидит Рада. Его красивые длинные пальцы играют с прядями ее шелковистых волос точно такого медового оттенка, как и у меня.

Не зря, она первой покинула номер, оставив нас с Оксаной далеко позади себя, совсем не зря.

Не преувеличивала, когда говорила о том, что они теперь вместе и распланировали весь день наперед.

— Да, шустрая штучка, — сквозь зубы произносит Оксана, пока мы идем к столу, улыбаясь всем вокруг. — Одно радует, ненадолго все это у них. Вот зуб даю, ненадолго.

***

К вечеру Оксана уже далеко не так уверена в правильности своего утреннего утверждения.

— Не, ну не может быть, чтобы он так крепко подсел