Второй, все так же глядя вдаль, вздохнул, а потом спокойно объяснил:

— Да это я про тебя.

Кулак, стремительно несущийся ему в лицо — было последнее, что успел увидеть Первый. Яра немного постоял, а потом полез за телефоном. Тот неожиданно ожил в его руках — Яре звонили.

— Яра, привет. Давненько не виделись. Сможешь приехать?

— С превеликим! Льву Алексеевичу — мое почтение. Он ведь рядом с тобой сейчас? Я тебе портретец один скину — покажи ему.

— А что это с гражданином? Устал, прилег отдохнуть?

— Угу. Устал за девушками бегать. Прям до потери сознания.

— Понятно. Ждем.

Глава 4

Шла последняя декада мая, но стояла, по выражению Аллочки — подруги Левы- «какая-то несусветная жара», и была она не отупляюще-ленивой, лишающей всякой воли, а будоражащей: после холода всем хотелось подставить свои бледные тельца под лучи майского солнышка. Горожане ринулись на пляж. На берегу детвора пускала по воде «блинчики»: каждый новый рекорд приветствовался восторженными криками,

— А ну-ка, дай и я…, — Саня решила примкнуть к «блинопекам».

— Бедненькая…У нее из-за этого шрама с мужчинами, наверное, проблемы. Кому на такое понравится смотреть… Она ведь, наверное, жутко стесняется, — Аллочка передернула плечиками.

— Да ничего подобного! Ей — фиолетово, — заметил Митя.

— А ты откуда знаешь? — оказалось, Лева, разморившийся на солнце, не дремал. Митя оставил его вопрос без ответа, поднялся:

— Пойду окунусь…

Поговаривали, что между Суворовой и Митей когда-то был роман, скоротечный, как и все ее романы, которые Лев, не сдержавшись однажды, назвал «твои случки», и услышал от нее в ответ:»Ну прости, мамочка!». Кира даже как-то пыталась выяснить, что же происходит с подругой:

— Ну скажи, что опять-то не так?

— Не знаю, просто мне не нужно, чтобы он был рядом каждый день…

— Зачем тогда надо было все это начинать?

— Тоже не знаю. Детородный возраст, наверное…

Лева спустился к воде.

— А у тебя хорошо получается! — заметил он о Саниных «блинах».

— Да. Папа научил. Но не так хорошо, как у него… Его камешки скользили над водой, касаясь ее поверхности невероятное количество раз. Казалось даже, что они заканчивают свой полет лишь у противоположного берега.

— Полагаю, я не смогу так, как твой отец?

— Мне иногда кажется, что вообще никто никогда так не сможет…

Саня развернулась и пошла назад, к компании. Лева еще постоял, потом нагнулся и выбрал себе голыш. Его камушек скользил над водой, касаясь ее поверхности невероятное количество раз. Казалось даже, что он закончил свой полет лишь у противоположного берега.

Да, та еще была история…Шрам на спине действительно сделал ее незабываемой.» Это утверждение справедливо можно отнести и к самой истории,»— Саня усмехнулась. Он заинтересовался ею после того, как услышал, что она знакома с работой бухгалтера. От Сани это не ускользнуло, но больше они этой темы не касались, и она успокоилась.

Он — это Александр Михайлович Филин, в ту бытность — директор психоневрологического интерната. Она с удовольствием «навесила ему ордена»: ответственность за людей, нуждающихся в помощи, соблюдение их интересов. Сила, твердость характера и благородство. А как же иначе? Традиционный набор: цветы, театр, рестораны, потоки СМСок, звонки несколько раз в день — все это имело место быть… Правда, кое-что ее удивило. Он как-то нервно рассматривал дорогую одежду, не покупая. Такая вот у человека оказалась особенность. Может, трудно жил в детстве, да и потом не было возможностей покупать и носить все это. Мелочи, все это ничего не значащие мелочи… Он брутальный, обаятельный, успевает читать. Машина у «Михалыча» уже была: дорогой внедорожник… Но однажды они приехали в какой-то автосалон, и он так же нервно осматривался, приценивался.

— Хочу купить себе один из таких…

— Позволь узнать — зачем? Вообще-то ты бюджетник, на службе у государства. Две такие машины — у меня одной это вызывает вопросы?

Они уехали. Как-то он поделился с Саней своей мечтой: когда-нибудь сыграть на саксофоне в океанском прибое.

— Ты играешь на саксофоне?

— Еще нет. Но сакс уже есть….

У Сани тогда мелькнула мысль, что у государственного служащего мечты совсем не «бюджетного масштаба»…

Перед той поездкой Саня увидела во сне горящую свечу, а за ее пламенем — лик «со взором незабываемым». Свеча постепенно увеличивалась в размерах, стала огромной, а в ее центре возник меч, и Саня поняла, что нужно взяться за его раскаленную рукоять, от неё этого ждут, но все же медлила: ее плоть будет прожжена до кости. Тогда раздался голос:»Ты не готова». И Саня заплакала: ей было горько от этой своей нерешительности, больше напоминающей трусость. Она обхватила рукоять, и тут её «выбросило» из сновидения. Сердце бешено колотилось, словно намереваясь пробить грудную клетку, и заснуть больше не удалось.

«Михалыч» пригласил ее приехать в гостиницу при интернате: поближе познакомиться с его бытом. От железнодорожной станции до гостиницы, которая впоследствии оказалась деревянной избой, нужно было добираться на машине. Отношения их медленно, но верно приближались к моменту «контактов ближнего боя», и «Михалыч» дал понять, что ожидает этого с нетерпением юнца. Недалеко от вокзала был ресторан, и он предложил пообедать. За столиком начались тяжелые вздохи, отсутствующий взгляд и прочее подобное, вынуждающие собеседника встревожиться и начать умолять поделиться с ним, что же такое случилось с дорогим Александром Михайловичем. Саня почувствовала: момент истины наступил.

— Представляешь, я заплатил подрядчику за строительные работы — новые корпуса строим, и на это нет документов.

— «Нет документов»? Банк не предоставил тебе выписок? — Саня уже поняла, для чего «случилась» их любовь.

— Да не через банк я, отдал людям в руки… У меня скоро проверка будет, даже не знаю теперь, как и быть…

Потом он предложил Сане должность главного бухгалтера, и перебраться жить в этот поселок при интернате — так они смогут всегда быть вместе, это ведь так мучительно — не иметь возможности прикасаться к любимому человеку каждый день…» Занятно ты исполняешь, милый», — подумала Саня. Она мягко и спокойно отказалась:» На самом деле бухгалтерия — совсем не мое..» Почувствовала, что этим его разозлила. В гостинице он был с ней холоден и постелил себе на отдельной кровати. Видимо, нисколько не сомневался, что для такой, как она — он просто щедрый подарок судьбы, и к утру «бастионы падут». «Ну, мать, дожилась ты..! Тебя решили наказать, оставив без секса! Хорошо хоть, что не без обеда.»— Саня развеселилась. Телевизионная антенна наконец-то смогла поймать какой-то канал: шел фильм с известными голливудскими актерами в главных ролях.