— И зачем?

— Нам нужны инструменты.

— Лопата?

— И веник. Я видел тут у здания напротив много таких.

— Да? Отлично. А я лопату в клумбе видела. Вперед!

Забытая кем-то лопата была тяжелой, но польза от нее виделась такой же весомой. А вот метелка, что была оставлена у входа в соседнее здание, казалось легкой, словно перышко.

Вот только внести их в здание не удалось.

— Эй, блатата! — Окликнул меня рыжий. -Ты куда мою метлу тащишь?Метла мгновенно взвилась ввысь и полетела к хозяину. Тому самому рыжему ведьмаку, которого я уже знала по испытанию у ведьм.

— Эй, адептка! — прикрикнула на меня пухленькая девушка в зеленой мантии. — Куда моего фамильяра прикарманила?

Прикарманить лопату? Это громко сказано!

Я покосилась на садовый инструмент. Тот в ответ покосился на меня.

— Бо! — я отпрыгнула, выпустив черенок, и лопата с глухим стуком упала на землю.

— Хамка! Разве можно так с Людвигом? — пухленькая девушка в зеленой мантии с обидой посмотрела на меня.

— Простите. Я не знала, что это ваши… Питомцы… Я новенькая, мне дождалась блуждающая комната, и я искала, чем ее убрать.

Пухленькая девушка тут же заинтересованно покосилась на меня, забывая обиды:

— Блуждающая у тебя? Я думала, это миф академии! Ничего себе. А ты из какого факультета?

— Бытового.

— А-а-а, — тут же разочарованно протянула девушка, подняла лопату и быстро махнула рукой: — Ну давай, удачи тебе.

Мне показалось, или она тут же стала меня избегать, когда узнала, что я бытовик?

Рыжий ведьмак встал напротив меня. Я ему еще его пендаль не простила.

— Это враг? — уточнил Любка.

И я едва заметно кивнула.

Птиц тут же бросился гонять рыжего по академии, каркая что-то о неразделенной любви.

А я прошлась по аллейке, забрела подальше к деревьям и собрала себе рукотворную метелку. Теперь есть чем порядок навести!

В комнату мы с Любкой вернулись одновременно. Он через окно, а я по классике — через дверь.

Через три часа мытарств мы вылетели обратно, чуть не сдваясь. Любка через окно, я через дверь. Полные легкие пыли, руки в нескончаемой паутине.

— Еще разок! У меня есть план! — вдруг крикнул Любка.

Мы залетели в комнату, и птиц долбанул клювом аккурат посередине подоконника.

Я еще до того, как комната содрогнулась, поняла — дело плохо.

С потолка посыпался песок, открывая трещину в два пальца, что разделила его ровно пополам. Эта расщелина пошла дальше, разрубила окно, а потом взялась за пол.

Раздался протяжный скрип, а потом внезапный хлопок, будто кто-то выбил старый пыльный матрас. В воздух поднялась пыль, а когда она осела, я не поверила своим глазам — половина комнаты изменилась.

Графитовая стена была исписанами символами и рунами. Основательная кровать с черным бельем трещала от молний, что проносились по толстым ножкам. От стола, что стоял у окна, осталась половина, и она покачивалась, будто не решая, упасть ей или нет. А на стуле, повернувшись ко мне лицом, скрестив руки на груди сидела припорошенный пылью боевик с выбритым виском.

— Привет, Мор! Давно не виделись, — промямлила я, совершенно не зная, как объяснить парню все, что только что произошло. А, судя по взгляду, все равно придумывать что-то придется.

Любку нельзя раскрывать. Что-то мне подсказывает, что обычный фамильяр вряд ли сотворит подобное. Вон, как птиц лапами в плечо вцепился — сам в шоке.

Мор резким движением смахнул пыль с брюк и встал, рассматривая, как трещина на потолке сращивается, соединяя половинки двух комнат в одну.

— И что это было?

Наверное, лучше всего уйти в глухую несознанку, а еще лучше атаку. Тем более с тем, у кого мантия розовая. Не знаю, что у них там на боевом факультете творится, но выбор цвета совсем неоднозначный. Может, у того лысого особый вкус?

— А я откуда знаю. Что, я тебе настолько понравилась, что захотел сразу жить вместе?

Мор открыл рот от такой наглости, а я держала лицо изо всех сил. Знаю, покажусь ему отвратительной нахалкой, но так хотя бы выживу. Жизнь с сестрами научила меня, что лучшее оружие — это нападение.

С волками жить — по волчьи выть.

Парень внимательно на меня посмотрел, потом бросил взгляд на свою половину и в приказном тоне велел:

— Не трогай ничего. Я разберусь.

И вышел.

Кажется, поверил, что новичок вряд ли сделает такое, и на Любку подозрений не упало.

Птиц тяжело вздохнул, как только дверь захлопнулась:

— Притяжение у вас бешеное.

— Ты о чем?

— Забыла, кто я? У магии ничего не бывает просто так. Эта блуждающая комната вся пропитана магией, вот и смешались наши с ней силы вот так. Зато смотри — одна половина чистая. Неплохо убрались.

— А вторая грязная где?

— Подозреваю, что у соседа боевика, — со знанием дела сообщил Любка, перелетая на подоконник и выглядывая.

— Ага, — я задумчиво протянула. — Ну так это даже хорошо. Сейчас Мор устроит скандал, переедет с помпой обратно, а я получу другую чистую комнату.

Я разве что ручки не потерла.

И тут со стороны двери раздалось:

— Какие хитрый первачки пошли! Мор, а ты ее еще выгораживал! Ну что, теперь понял, что она не белая и не пушистая?

В дверном проеме стоял боевик и мужчина вида, будто его пропустили через мясорубку и собрали заново. Мы друг другу сразу не понравились.

— Простите, но я…

— Не хочешь разбираться с блуждающей комнатой? Слышал-слышал. А еще до меня дошли слухи, по каким связям ты сюда попала. Но со мной — Жоо Грю, такое не пройдет. Даже не рассчитывай на блат.

— Жоо Грю, но я же могу переехать? — на щеках Мора ходили желваки. — Я не могу жить в таком сраче.

Мужчина, явно забавляясь, наклонился к боевику и шепнул:

— Распишешь мне дом своими особыми рунами?

— Я сто раз говорил, что не могу. Это родовое заклинание. Оно особое.

— Ну, тогда мира вам.

Он уже хотел было уйти, когда весь ужас ситуации дошел до меня. Я воскликнула:

— Парням и девушкам нельзя жить в одной комнате!

— Кто сказал? Я, заведующий по распределению, не знаю такого пункта в своде правил академии. Зато там точно