фабрики, напротив ворот, которые казались бездействующими. Дверцы закрыты, но не заперты, в салоне никого и ничего нет. Только выключенный смартфон в пластиковом держателе. Его можно было увидеть как через стекло в дверце водителя, так и через пулевое отверстие в нем.

— Стреляли? — спросил Груздев.

— Стреляли.

— А телефон почему не взяли? — Груздев осторожно открыл дверь, осмотрел салон, нашел пистолетную гильзу, но следов крови не обнаружил.

Да и снаружи на машине не было ни одного подозрительного пятнышка.

— Скалочникова говорила, что мужа ее вроде бы кто-то душил, — вспомнил Павлов.

— А телефон был включен, — предположил Груздев.

— Может, он звонил ей, когда его стали душить?

— Разберемся. Вызывай экспертов.

Максим кивнул и вынул из кармана телефон. Сначала он глянул на багажник автомобиля, затем — на запертые ворота.

Таксист мог быть закрыт в багажнике, но это предположение не подтвердилось. Там не оказалось ни живого, ни мертвого тела. Оставались ворота.

Погода стояла сухая, но недавно шли дожди. Следы на песчано-гравийном покрытии дороги читались без особого труда. Из машины не так давно вышли два человека, у одного нога сорок третьего размера, у другого чуть больше. Женщина, похоже, исключалась. Свежие отпечатки тянулись до самых ворот.

На дороге у ворот различались следы протекторов, но среди них Максим не увидел ни одного недавнего.

Последняя машина прошла здесь еще до того, как начался дождь.

Максим осмотрел ворота, высокие, железные, краска на них вперемешку с ржавчиной. Отпечатки с такого покрытия не снять. Калитка, врезанная в одну створку, закрывалась изнутри. Там не было ни ручки, ни замка, на которых могли бы остаться пальчики.

Следы тянулись к самой калитке, причем только в одном направлении. Обратного хода не было, если, конечно, Скалочников и его провожатый не ушли по отмостке вокруг забора, едва заметной из-за травы, которая росла сквозь бетон, разрушала его. Вокруг фабрики она была старая, еще прошлогодняя, грязная после зимы. Почва под ней сырая, а кое-где и вовсе вода.

Максим отошел от ворот, поднял голову. Видеокамер нигде видно не было, зато поверх забора тянулась колючая проволока. В глаза бросалась верхушка фабричной трубы. Верхние окна производственного корпуса не имели ни стекол, ни рам. Кругом нищета и запустение, поблизости ни единого человека.

— У главных ворот машины стояли, люди ходили, вывеска была, — проговорил Груздев.

Максим тоже обратил внимание на все это, но подумал, что площадь перед главными воротами была большая, широкая. Они проехали по самому ее краю, поэтому людей могли попросту не разглядеть.

— Едем? — спросил Максим.

Он и сам не понимал, почему ему хотелось поскорее убраться с этого места. Тягостная атмосфера, состояние тревоги? Но так это его стихия. В напряженной обстановке он должен чувствовать себя как минимум привычно.

Еще одна калитка была врезана в забор. Выводила она к помещению контрольно-пропускного пункта, возле которого с важным видом переминался с ноги на ногу парень в черной униформе, экипированный по последнему слову охранной техники — служебно-боевой пистолет в пластиковой кобуре, газовый баллончик, наручники, дубинка, рация. Судя по вывеске у ворот и шеврону на рукаве у парня, на территории фабрики располагалось охранное предприятие «Гарда».

— Знакомое название, — проговорил Груздев.

Он смотрел на парня в черной униформе, будто прицеливался, но не решался нажать на спусковой крючок.

Максим его вполне понимал. Это самое охранное предприятие фигурировало в деле полковника Улехова. Возможно, под вывеской «Гарда» скрывалась самая настоящая бандитская группировка, отлично организованная и вооруженная. Ведь кто-то же наводил страх на бизнесменов, подконтрольных Улехову, причем делал это совершенно безнаказанно, пользуясь покровительством закона.

Охранник стоял с высоко поднятой головой, важно смотрел куда-то вдаль и ввысь, но это не помешало ему заметить Максима, который открыл калитку, но так и не пересек запретную черту.

— Эй, тебе кого? — зычно спросил парень.

Максим вопросительно глянул на Груздева, и тот отрицательно качнул головой. Не стоило им лезть в пекло поперед батьки, с Малаховым сначала надо было посоветоваться.

Павлов и Груздев направились к своей машине, но охранник не успокоился и бросился за ними, снимая с пояса дубинку. На ходу он наклонил голову к рации, закрепленной над верхним нагрудным карманом, и вызвал подкрепление.

— Эй, парень, ты чего? — открывая дверцу своего «форда», спросил Павлов.

Садиться в машину было уже поздно. Охранник вполне успевал достать его дубинкой по голове. Ударить он мог запросто. Решимость во взгляде подкреплена была силой всего охранного предприятия.

— Стоять! — выкрикнул он.

— Майор полиции Груздев! — заявил Вадим, повернул назад и стремительно пошел на сближение с охранником.

Тот увидел и услышал его лишь в самый последний момент. Он поднял дубинку, хотел ударить Павлова в плечо, но так и не смог этого сделать.

Максим перехватил одну его руку, Груздев — другую. Вдвоем они скрутили охранника, припечатали к машине и застегнули за спиной наручники.

— Эй, вы чего?

— Нападение на представителей власти, дружок! — заявил Павлов.

Опера запихнули охранника в машину. Максим сел за руль и набрал ход. Они уже покинули площадь перед воротами, когда показалось подкрепление. Два парня в униформе озадаченно смотрели вслед своему коллеге. О погоне, похоже, речь не шла.

— Вы хоть понимаете, что вам за все за это будет? — спросил парень.

— Прямо-таки за все? — с усмешкой проговорил Павлов.

— Сейчас Шестаков позвонит вашему начальнику, и тот вам натянет уши на пятки!

— А кто у нас начальник?

— Я точно не знаю.

— Но то, что начальник новый, знаешь?

— Ну…

— Твой начальник с ним уже договорился?

— Я не знаю. Должен был договориться.

— А что ты вообще знаешь?

— Да ничего он не знает, — заявил Груздев. — Его вместо манекена наняли, чисто для мебели.

— Тупого болвана вместо манекена? — подыграл ему Максим.

— Кто тупой болван? — возмутился охранник.

— Или просто попка дурак, — нагнетал обстановку Груздев.

— Попка дурак, попка дурак! Ничего не знаю, ничего не знаю! — поддержал его Павлов.

— Да знаю я!

— Что ты знаешь? Куда вы таксиста дели?

— Какого еще таксиста?

— Попка дурак! Попка дурак!

— Машина там у вас, у вторых ворот, «шкода». Такси есть, а водителя нет.

— У вторых ворот? Так я за них не отвечаю.

— А кто отвечает?

— Никто. Это южные ворота. Они уже давно не используются.

— Вообще?

— Иногда только.

— Кто?

— Не знаю. У нас тоже ворота с той стороны. Между ними зона отчуждения, мы ее Чернобылем называем.

— Фабричные цеха?

— Ну да. Один цех и административное здание мы занимаем. А чего это я вам рассказываю? — спохватился парень.

— Потому что попка твой дураком быть не хочет.

— Не дурак я, но ничего не знаю.

— И про таксиста