Шрифт:
Закладка:
— Леха, ты красавчик! Такую девку отхватил! И нам теперь не так обидно жениться будет!
— Цыц! — Император опять изобразил что-то отдаленно напоминавшее рык. — Ишь, раздухарились, женишки! А вы подумали, в какое положение меня Алексей перед норвежцами поставил? Как я теперь с ними сговариваться буду на выгодных для нас и империи условиях?
— Деда, чего ты, в самом-то деле? — хмыкнул Александр. — Ты же у нас самый умный, самый хитрый и самый прожжённый из царственных особ, присутствующих сейчас в Монако! Придумаешь что-нибудь.
За столом раздались сдавленные смешки, а император делано нахмурился и важно кивнул:
— Прожженный? Что есть, то есть, отрицать не буду… Но было бы намного проще, если бы ваш брат сначала думал головой, а уж потом другим местом.
— Деда, — влез Николай, — а что там с этими способностями Сони? Несколько непонятно…
— Иван Олегович, — император перевел взгляд на Кузьмина, — опиши способности норвежской принцессы более предметно, а потом озвучь выгоды рода от приобретения… знахарки такого высокого уровня.
Что характерно, колдун не стал упоминать о большой вероятности рождения у нас с Соней детей с колдунскими способностями, как это случилось у самого Кузьмина с его супругой Натальей, и о том, что норвежская принцесса фактически «читала» окружающих ее людей. Но и сказанного присутствующим хватило за глаза — дед Владимир многозначительно переглядывался с дедом Михаилом, царственная бабка улыбнулась с загадочным видом, видимо, прикидывая, как она омолодится еще и с помощью Сони, а Коля с Сашей так и вообще заявили в один голос:
— Круто! У нас будет собственный семейный доктор!
Твою же!.. И опять в роду потребительское отношение зацветает пышным цветом! Такими темпами они и Соню, как меня, быстро к «делу» пристроят!
— Дорогие родичи! — поднялся я, а стул громко заскрипел по мрамору пола. — Все вопросы по поводу способностей моей будущей жены будут решаться только через меня! И никак иначе!
За столом повисло молчание, нарушил которое царственный дед:
— Иначе что?
— Все будет зависеть от степени вашей наглости и от того, насколько это будет мешать моей личной жизни, — буркнул я. — А теперь хочу обсудить другой не менее важный вопрос, касающийся не Ольденбургских, а Савойских.
Подвинув стул, уселся и уставился на царственного деда. Тот покривил губы:
— Что там с Савойскими?
— Считаю, что после того, как я вытрясу из Филиппа всю информацию об этой их технике, способной противостоять колдунам, весь его род надо валить, чтобы зараза снова не распространилась по Европе. — Я практически слово в слово повторил то, что сказал мне ранее Кузьмин в номере Прохора. — Готов исполнить все лично, результат гарантирую.
Теперь тишина за столом была несколько зловещей, и если старшие Романовы мужского пола с князем Пожарским смотрели на меня с угрюмым неодобрением, а Коля и Саша, наоборот, с восхищением, то вот в глазах царственной бабки читалось плохо скрываемая кровожадность. Именно она и решила высказаться первой:
— Дорогой, может, действительно так и поступить, а не заморачиваться с той интригой, которую мы замыслили ранее?
Император фыркнул, вскочил и принялся вышагивать туда-сюда, потом остановился и рявкнул:
— Белобородов!
— Слушаю, государь! — Стул Прохора улетел в сторону, а сам он вытянулся, пожирая преданным взглядом главу рода.
— Ты мне кого из внука воспитал? — заорал дед. — Полную и законченную отморозь? Маньяка, который только и может силовыми методами вопросы решать? На все у внучка один ответ — валить надо! А потом черепа в коллекцию! Белобородов, как мы тебя теперь допустим к воспитанию остальных наших внуков? И Варвара тому самый яркий пример! У девки совсем крышу снесло после общения со старшим братом, тобой и Ваней Кузьминым! — Дед шумно выдохнул и опять рявкнул: — Кузьмин!
Стул под вскочившим колдуном хоть и качнулся, но не упал.
— Ты, Ванюша, тоже на подростка не самым лучшим образом влияешь! — продолжил надрываться император. — Особенно твоя неспособность подчиняться, если человек не является для тебя авторитетом! Здесь вы с твоим любимым царевичем прям нашли друг друга! И с цесаревичем тоже! — Дед уставился на сына, и последний под этим тяжелым взглядом медленно поднялся. — Да, Саша, именно при твоем попустительстве и покровительстве эта троица вовсю и резвится!
Родитель поморщился:
— Резвятся двое: Лешка и Ваня, — а вот к Прохору претензий нет. И да, я их покрываю, потому что…
— Молчать! — рыкнул дед, а отец только вздохнул. — А началась вся эта вольница еще тогда, на войне, когда спецгруппу, состоящую из великих князей и сотрудников Тайной канцелярии, себе под крылышко пристроил генерал Пожарский!
Дед Михаил под тяжелым взглядом императора тоже поднялся, но глаз не опустил. Царственный же дед продолжил:
— Белобородов со своей невестой и Кузьмин с женой китайцев резали в тылу противника, Пафнутьев устраивал кровавые допросы с пристрастием в нашем расположении, для разнообразия периодически присоединяясь к упомянутым коллегам за линией фронта, а мои сыновья этими процессами успешно командовали, принимая в кровавыхзабавах самое деятельное участие! Генерал же Пожарский прикрывал спецгруппу на всех уровнях, потому как наш генерал относился и относится до сих пор к обоим великим князьям как к сыновьям, а они к нему — как к любящему родителю! И все у вас было шито-крыто, пока не случилось… — дед осекся, а через пару мгновений продолжил: — То, что случилось… И тут у Белобородова с Кузьминым окончательно сорвало колпаки! Зверства в тылу противника и в нашем расположении приняли такой чудовищный размах, что даже мне пришлось реагировать. Тут еще Кузьмин на всех обиделся и дезертировал… Мишаня, — император с кривой ухмылкой смотрел на князя Пожарского, — что ты сделал с теми военными прокурорами, которых я послал по душу своих сыновей и канцелярской спецгруппы?
Дед Михаил пожал плечами:
— Отправил в тыл к китайцам со спецназом Корпуса, чтобы у них иллюзий не было по поводу того, что именно из себя представляет настоящая война.
— А командиром у жандармского спецназа ты кого поставил?
— Витальку Пафнутьева…
— А в заместители кого ему воткнул?
— Великого князя Николая Николаевича.
— А Вова Михеев как в этой группе оказался? — Император указывал на смутившегося подполковника.
—
