Ни Феониста, ни кузнец даже и не подумали приглушить голос, поэтому Констанца, умирающая от любопытства и не спеша собирающая со стола в гостиной выкройки, ножницы, ткань и коробку с нитками и иголками, услышала самое главное: лорду Нежину стало лучше, и два дня назад он уехал в замок. На прощанье подарил Феонисте и Констанце вот эти плащи, благодарил за своё спасение, а благодарность Констанце пообещал выразить лично. Девушка слышала, как охнул отец и, многозначительно, замолчала старуха. Потом кузнец стал рассказывать, что данна Эдита старается ускорить отъезд Констанцы в город к даме, соглашающейся взять девушку в компаньонки, но дама хотела бы, чтобы девушка приехала к ней весной. Данна Эдита пытается уговорить её изменить решение. Теперь Констанца поняла, почему отец стал часто бывать у священника.

Она ушла в свою комнату, прижимая к груди шитьё и думая о том, что лорд Нежин её не забыл и намерен встретиться с ней. Её сердце замирало от сладостных мыслей о встрече. Может быть, он поцелует её? Она совершенно точно знала, что влюбилась в красавца-лорда. Кажется, он тоже к ней неравнодушен. По крайней мере, в его глазах она видела восхищение и нежность. А вдруг он сделает ей предложение? Констанца решила, что ни за что сразу не согласится. Нет, ей нужно подумать. Он поцелует у неё руку и скажет, что готов ждать её хоть всю жизнь, а она загадочно улыбнётся в ответ.

За своими мыслями она даже не слышала, как ушла Феониста. Вошедший к ней в комнату отец тревожно посмотрел на неё: — что с тобой, Констанца? Ты вся горишь! Уж не заболела ли?

Она вскочила, обняла его за шею: — папа, я не хочу уезжать! Я познакомилась с лордом Нежином и совершенно уверена, что его оболгали! Не может быть, чтобы он был таким чудовищем, как о нём говорят! Наверно, эти девушки сами согласились на всё, ведь он такой красивый!

Кузнец оторвал дочь от себя, с ужасом глядя на неё: — Констанца, да ты с ума сошла! Всеблагой лишил тебя рассудка! Немедленно собирайся! Завтра утром я увезу тебя в город, сниму комнату у какой-нибудь приличной женщины, и ты будешь ждать, когда решится, наконец, дело с твоей работой. О-о-о! — Обхватив голову, Даниил вышел из комнаты.

Констанца побежала следом. Она не помнила, чтобы отец был так растерян и напуган. Его отчаяние поколебало её уверенность, но она тут же взяла себя в руки: — папа, если ты так настаиваешь, я уеду. Но позволь мне, хотя бы, попрощаться с лордом Нежином!

Он остановился: — Констанца, завтра ты уедешь в город. Если понадобится, я увезу тебя связанной, как овцу.

Расплакавшись, она вернулась в свою комнату.

* * *

Поездка не состоялась. Рано утром деревню разбудил грохот копыт десятка коней. Выскочившй из дома кузнец ударом рукояти меча по голове был отброшен в снег да там и замер. Ввалившиеся в комнату Констанцы стражники выдернули её из постели, завернули, как была, в ночной рубашке, в одеяло. Визжащую, бьющуюся в руках мужчин девушку перекинули через спину лошади впереди одного из стражников, дюжего краснолицего громилы с низким лбом, приплюснутым носом и гадостной ухмылкой. Он сильно ударил по одеялу и, наклонившись, сказал: — я буду бить тебя плетью, девка, до тех пор, пока ты не замолчишь.

Замёрзшую, полумёртвую от страха, почти потерявшую сознание от долгой бешеной скачки Констанцу небрежно бросили на пол в спальне лорда Нежина. Она услышала, как вёзший её громила со смешком сказал: — мы привезли её, Ваша милость!

Такой знакомый, звучный голос с удивлением спросил: — как, Кром, ты привез девушку, завёрнутую в одеяло? Как ты посмел ослушаться моего приказа? Убирайся с глаз моих, негодяй! — Констанца не видела улыбок, которыми обменялись мужчины.

Хлопнула дверь, а в следующую минуту девушка почувствовала, как торопливые руки разматывают одеяло. Она вновь яростно забилась в своём коконе… и предстала перед насмешливым взглядом лорда Нежина во всей красе: в ночной рубашке до пят из грубого домотканого полотна, всклокоченная, с красным, распухшим носом и заплаканными глазами. Не помня себя от ужаса, она бросилась на шею хозяину, видя в нём единственную защиту и помощь.

Всё ещё всхлипывая, она прерывающимся голосом рассказала, как налетели его стражники и выдернули её, сонную, из постели, завернули в одеяло и бросили на коня. Как она плакала и кричала, но отец не пришёл ей на помощь, и она боится, что его убили. Она снова расплакалась, крепко прижимаясь к лорду Нежину и смачивая слезами отворот его бархатного утреннего халата.

Он с трудом отцепил от себя её крепко стиснутые пальцы, подхватил на руки и осторожно положил на кровать, с которой только что встал. Затем прилёг рядом, обнимая, поглаживая её по спине и шёпотом утешая. Когда Констанца затихла, он ласково сказал: — ах, милая, эти стражники, как всегда, всё напутали. Хочешь, я прикажу их всех выпороть, а тебе поставим кресло, и ты понаблюдаешь за их наказанием?

От его предложения Констанца пришла в ужас: — нет — нет, Ваша милость, не надо! Вы же говорите, что это была ошибка? Только, — слёзы опять покатились по её щекам, — что они сделали с папой?

Лорд Нежин тихо наслаждался ситуацией. Девочка не шарахается от него, а, наоборот, тесно прижимается, не замечая двусмысленности своего положения. Она даже не обращает внимания на то, как напряжена и пульсирует его плоть, как он осторожно пытается вдвинуть свою ногу между её ножек. Он с улыбкой посмотрел на её лицо: блестящие от слёз глаза, припухшие алые губы, спутанные волосы и доверчивый взгляд. От неё пахло сонным теплом. Лорд Нежин с трудом удержался, чтобы сейчас же не содрать с неё эту нелепую грубую рубашку. Вместо этого он, не спеша, гладил Констанцу по спине, по плечам, по голове, не опуская руку ниже талии, чтобы не спугнуть раньше времени. Прижимая её к себе, он чувствовал, как напрягаются у неё груди, ощущая даже через полотно рубашки и свой халат их упругость и сладость.

— Я думаю, с твоим отцом ничего страшного не случилось. Возможно, они заперли его в сарае. Или в кузне. Сейчас я вызову стражников и строго спрошу с них за безобразное поведение, а ты пойдёшь в гостевые комнаты, где сможешь надеть что-нибудь приличное, — он лукаво улыбнулся, и она только что поняла, что лежит в постели с мужчиной и на ней одна ночная рубашка. Она смущённо отодвинулась, покраснела. Он не стал удерживать, добавил: — ведь этим мужланам было приказано пригласить тебя в гости. Я надеялся, что ты не откажешь мне в такой малости. Признаться, я скучал без тебя.

У Констанцы радостно встрепенулось сердце. Оказывается, он тоже думал о ней и даже скучал!

Комнаты, в которых девушке предстояло жить, после того, как хозяин извинился за безобразное поведение своих стражников и проникновенно умолял её погостить в замке в знак того, что она его простила, поразили её своей роскошью. Их было две: спальня и гостиная. В спальне, на возвышении, стояла большая кровать под парчовым балдахином. Белейшие льняные простыни, гора подушек, настоящие пуховые перина и одеяло. У самой Констанцы одеяло было набито овечьей шерстью и простёгано, чтобы шерсть не сбивалась в комок. Шёлковое покрывало расшито яркими цветами по зелёному полю. На стенах гобелены и красивые картины, а во весь пол светло-бежевый ковёр с толстым ворсом.