— Так это моя фантазия, — Настя чувствовала себя необыкновенно легко в беседе с этим человеком, он был с ней словно «на одной волне». — А если бы даже и так, то я Вам уже говорила, вторая жизнь дана мне именно для того, чтобы прожить ее по-человечески.

Хороший психолог — не тот, кто сидит с умным видом богоподобного мэтра и изрекает непреложные истины, хороший психолог размышляет вместе с человеком, пришедшим к нему за помощью, и делится, если это уместно, собственным жизненным опытом, даже своими ошибками — лишь бы это помогло человеку сделать правильный выбор. И Вячеслав рассказал Насте о своем пути — когда-то он тоже был легкомысленным мажором и прожигал жизнь, чуть было не покончил с собой, осознав свою никчемность, потом одумался и начал искать более здравый путь «работы над ошибками». Закончил факультет психологии — и стал помогать людям.

— Так что, как видите, Анастасия, я вроде как тоже имел две жизни — первую, бессмысленную, растраченную попусту, и вторую, как Вы выражаетесь, человеческую. Ваша проблема в том, что Вы «спасатель», но это не здравый путь, а так называемый «сценарий»: где есть спасатель, там всегда есть и жертва, которую нужно спасатель, а эта жертва способна превращаться в преследователя, как Ваш Артем. И тогда сам спасатель уже становится жертвой. Замкнутый порочный круг. Вы слышали о «треугольнике Карпмана»?

Настя кивнула, потом озадаченно подняла брови:

— Разве это не лучший в мире путь — быть спасателем?

— Быть хорошим человеком и иметь сценарий спасателя — разные вещи. Скажите, вот Вы намерены взять больных детей, которым плохо живется в системе казенных учреждений. А Вы никогда не задумывались, как плохо в этой системе здоровым детям, которые лишены возможности реализовать себя, развить свои способности, которые, заметьте, в отличие от умственно отсталых, осознают свою беду, свое одиночество?

Настя была ошарашена: во-первых, Вячеслав говорил с ней голосом Мирозданья, а во-вторых, она, действительно, никогда не задумывалась о печальной судьбе здоровых детдомовцев. Затем ей в голову полезли совсем уж странные мысли: «Какой симпатичный и умный молодой человек. А мне казалось, что самый умный на свете — мой Артем».

И словно в ответ на эти ее мысли Вячеслав спросил:

— Вы не задумывались, что, если бы выбрали себе в спутники жизни не шизофреника, а здорового человека, то могли бы быть счастливы — и дать счастье ему?

–

Так, уважаемые читатели, кто из вас подумал, что у Насти и Вячеслава возникнет роман, тот не знает этики психолога-профи. Личные отношения психолога и клиента категорически запрещены. Да, существует проблема так называемого «переноса», когда клиент начинает бессознательно переносить на психолога образ родителя или возлюбленного, но хороший психолог обязан использовать это во благо человека и тщательно следить, чтобы «психотерапевтический перенос» не зашел далеко. Рассказывают, что, когда одна из пациенток во время сеанса с доктором Фрейдом, бросилась к нему на шею, тот прекратил консультацию.

Сейчас в интернете крутиться масса слащаво-сентиментальных историй такого типа «одинокая добрая женщина подобрала котенка, а тут ей навстречу попался ребенок-сирота, она взяла и его, а потом к ней пришел интеллигентный сантехник или сосед по даче-вдовец…» — ну, и так далее. Но я свои истории беру из жизни, а если и даю волю воображению, то полагаюсь на тот самый «ход вещей», законы Мирозданья, которые не терпят надуманных хэппи-эндов.

–

Спустя семь лет немолодой уже, но весьма еще бодрый пес Яшка в сопровождении ухоженной серенькой кошечки (остальных котят Настя раздала в добрые руки) вальяжно зашел на прием к Мирозданью, чинно помахивая хвостом и улыбаясь зубастой пастью.

— Докладывайте, — Мирозданье погладило пса по голове, отчего его хвост закачался еще энергичнее, потом почесало кошку за ушами. — Как поживает ваша неугомонная хозяйка?

— Настя создала приемную семью для одаренных детей, — сообщила кошка. — Сожалеет, что по закону нельзя взять больше восьми. Двоих самых старших девочек-сестричек удочерила, одна из них, Марина, учится в музыкальной школе, Жанна Мироновна не нарадуется на ее успехи, говорит, она очень одаренный пианист.

— Ну, наконец-то, кто-то увлекся музыкой! — улыбнулось Мирозданье. — Сама Настя как-то не очень к этому склонна, что в первой жизни, что во второй.

— Старшая сестра Марины, Ира, готовится в университет. Только никак не выберет факультет — у нее прекрасные способности к самым разным наукам.

— Наконец-то, — Мирозданье одобрительно кивнуло, — имя Иры зазвучало в Настиной жизни в счастливом контексте.

— Как только Ире исполнится восемнадцать, мы возьмем еще ребенка, — с гордостью сообщил Яша. Настя уже присмотрела у себя на работе одного — он, правда, колясочник, но одарен, как этот…забыл имя…

— Стивен Хокинг, — подсказало Мирозданье. — Все же решилась взять инвалида!

— А еще она создала целое движение по раскрытию скрытых способностей детей-сирот, — гордо пролаял Яшка. — Правда, тут же возникли злопыхатели, противники ее инициативы. Пишут всякие пасквили насчет того, что все дети должны иметь семью и что это, мол, негуманно — ориентироваться на одаренных. Но у любого важного дела всегда найдутся недоброжелатели. Настя отвечает им: да, конечно, каждому ребенку нужна мама, но способным детям, в первую очередь, не место «на помойке жизни».

— Так и говорит? Очень смело! Но, пожалуй, в этом что-то есть, — Мирозданье полистало Великую книгу судеб. — Да, немало пропало в детских домах так и не состоявшихся великих ученых, музыкантов, художников, поэтов и изобретателей, — оно горестно покачало головой. — И что же, много у Насти последователей?

— Очень! У нее громадный авторитет, о ней много пишут и даже пару раз приглашали на телевидение. А еще — она пишет книги.

— Про гуманизм и спасение мира?

Яшка даже оскалил зубы, оскорбленный сарказмом Мирозданья.

— Нет! — гавкнул он. — Она пишет о том, что в семье, с любящей мамой даже дети с кажущейся умственной отсталостью могут стать одаренными, раскрыть свой скрытый талант. Как наш Сережка — ведь его чуть не отправили в специализированный интернат, сочтя умственно отсталым аутистом, а Настя разглядела в нем дар художника.

— Я готова расцарапать когтями всех ее недоброжелателей, — мяукнула кошечка. — Наш Никита — тот вообще отказник, а их считают безнадежными из-за того, что в младенчестве они лежат в Доме малютки без всякого развития. Но Настя много занималась с ним, и теперь он отличник в школе. У Настиных книг масса читателей, они вдохновляют людей брать детей в свою семью, не страшась пресловутой «плохой генетики».

— Ишь ты! Все-таки она стала миссионером! — Мирозданье что-то вписало в свою книгу размашистым почерком. — А как у нее м-м-м… в личной жизни?

Рыжий Яшка почесал