— Ну, конечно! Так, давай я тебе список продуктов скину, чтобы ты привез все, что надо?

— Давай, я как раз уже освободился. Съезжу в торговый центр и через полтора часа завезу продукты.

У парковки Шувалов столкнулся с Мокрушиным.

— Давно не виделись, — открывая свою «Весту», усмехнулся тот.

Андрея аж передернуло: воспоминания недельной давности все еще неприятно саднили в глубине подсознания чувством вины перед таинственной Настей с сапфировыми глазами. Он чувствовал себя полным дерьмом: обесчестил девчонку и свалил в закат. По-хорошему, найти бы ее и жениться, сделать все в соответствии со своими убеждениями. Да только где ее искать?

— Девку нашли, — будто читая его мысли, мрачно произнес Мокрушин. — Ту, с красным клатчем, помнишь?

— Где… нашли? — чувствуя, что в легких закончился воздух, выдавил из себя Шувалов.

— В реке. Труп выловили сегодня утром. Я как раз на опознание еду. Ты со мной?

В висках зашумело, пульс бил в голову так, что казалось, еще немного, и сердце выскочит из груди.

Неужели Настя?!

— С тобой! — позабыв о своем обещании матери привезти продукты, Шувалов кинулся к автомобилю.

До центральной городской больницы они добрались быстро: в обед было не так много пробок.

— Кстати, мне брат из деревни настойку на клюкве привез, целых три литра. Вот такая вещь! Хочешь, завезу пол-литра на пробу вечером? — заговорил Мокрушин, когда они шли по темному коридору морга, и показал жестом, насколько вкусная у него настойка.

— Неудобно сегодня, Матвей. Завтра рабочий день. Да и мама из отпуска вернулась, сам знаешь, засидится у меня в гостях допоздна.

— Эта прекрасная женщина вернулась из отпуска? А голубцы будут? —Глаза Мокрушина загорелись почти детским восторгом.

— Будут, — отмахнулся Шувалов. Мокрушин же не отвяжется. Да и не до голубцов сейчас ему было. Сердце отбивало гулкий ритм: «Выловили в реке». Все смешалось: и чувство вины за тот глупый порыв в ночном клубе, и то, что он медлил всю неделю, даже не пытался отыскать Настю, а теперь…

Верхнюю одежду они оставили снаружи: запахи в морге специфические, потом ничем не вывести. Накинули белые халаты, надели бахилы и пошли следом за криминалистом.

Их уже ждал дежурный патологоанатом. На одном из столов лежал доставленный труп молодой женщины. Он был накрыт простыней.

Андрей подошел к столу и сдернул с головы трупа белую ткань.

Лицо девушки неестественно раздулось. Определить, кто это, оказалось намного сложнее, чем он предполагал.

— Несколько дней подо льдом в реке болталась. Рыбаки случайно обнаружили, — пояснил криминалист и надел перчатки. — Предварительная причина смерти — выстрел в голову.

Мокрушин что-то уточнял, а у Шувалова шумело в голове. Раздувшийся в воде труп выглядел ужасно. И как сложно опознать ту, которую видел всего однажды, и то в каком-то странном состоянии?

Настя это…или нет? Взгляд скользнул по выпавшей из-под простыни почерневшей руке, и Андрея отпустило: ногти у девушки были неестественно длинные, хищно заточены.

«Не она!» — тысячей колокольчиков зазвенело в голове облегчение.

Он ее руки сразу запомнил, еще когда она держала клатч за столиком: Красивые, аккуратные, с короткими ногтями и маникюром в стиле нюд.

— Красильникова Валерия Игоревна, двадцать три года, — оторвавшись от монитора, громко сообщил один из криминалистов.

— Вот тебе и Лера с красным клатчем, — задумчиво произнес Мокрушин. — Допрыгалась… Хотели по камерам отследить ее подружку, да эти сволочи из клуба стерли все, что происходило в тот вечер! Вроде как случайность, пролили на камеру что-то едкое.

Андрей внимательно посмотрел на тело. «Может, и хорошо, что все стерли», — мелькнула мысль.

— Так я к тебе вечером заеду? Привезу настойку к голубцам-то, заодно и маму угощу. Она настойки, как я помню, любит. — не унимался Мокрушин по дороге к парковке.

Шувалов закатил глаза.

— Матвей, мама любит дорогое шампанское.

— А у меня шампанского дома две бутылки, еще с Рождества стоят! Так я заеду?

Андрей хотел сказать, что его мать не станет пить то шампанское, что есть у Мокрушина, но вместо этого отмахнулся:

— Заезжай, только без шампанского.

— Обижаешь, — развел руками Матвей. — И конфеты, и шампанское — все будет! В семь вечера у тебя.

Глава 9. Прокурор

…Шувалов быстро добрался до торгового центра и припарковал машину поближе ко входу. Выбравшись из автомобиля, он сверился со списком продуктов в телефоне и уверенно двинулся внутрь.

Он набросал в тележку все четко по списку: свежую капусту, лук, фарш, томатную пасту, приправы, еще какую-то ерунду. Прихватил две пачки любимых чипсов и отправился на кассу.

Встал в очередь, достал мобильник — свериться со списком еще раз, не забыл ли чего.

Девушка и женщина в возрасте на соседней кассе осторожно выкладывали товары из тележки.

— Насть, я кефир забыла. Сейчас метнусь в молочный отдел — и обратно! — спохватилась женщина и ломанулась грудью вперед, через очередь. Недовольно пыхтя, задела Шувалова и понеслась за кефиром.

Девушка запоздало кивнула и подняла голову.

Встретившись с ней взглядом, Шувалов ощутил, как его сильное сердце, оборвавшись, полетело вниз.

Они стояли в двух разных очередях и не спускали друг с друга глаз.

Андрей поправил лацканы черного пальто, осторожно прочистил горло. От напряжения вспотели ладони. Думал, такие встречи только в кино бывают. А нет.

— Руслан? — В ее сапфировых глазах вспыхнуло смятение.

— Привет, — сдержанно кивнул он, а у самого сердце рвалось наружу, колотилось, как бешеное: жива!!! И не похожа она на ту развратную девку, которую он присвоил в VIP-комнате. Другая совсем. Только по глазам ее и узнал.

Андрей буркнул что-то стоявшей позади него покупательнице и двинулся вперед, лавируя между тележками.

Настя не сводила с него глаз.

— Приветик. — Она коснулась его руки и сбивчиво зашептала: — Как же я рада, что ты на свободе! Я видела, как тебя выводили в наручниках. Думала, все, никогда больше не встретимся…

Она все шептала, а он растерянно смотрел ей в глаза, как будто изучал ее заново.

— Кофе хочешь? — одной фразой перебил он ее словесный поток.

Настя осеклась и замолчала.

— Кофе? — недоверчиво переспросила она.

Очередь подталкивала их вперед, вынуждая выкладывать продукты на ленту.

— Да, кофе. Видишь огни кондитерской? Через пять минут буду ждать тебя у входа. Придешь?

Она кивнула,