этот вопрос. Ради любви к людям. К тем, которые живут на Гараде и к нам, живущим на Земле. Ради этой любви они жили, ради неё рисковали, ради неё погибли. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Уверен, что эти слова, сказанные Иисусом Христом, пришлись бы по душе и Миллори Иторби, и Абэйн Леко и Ирцалю Мено. И ещё. Даже если их убили негуманоидные плазменные сущности, обнаруженные в системе Юпитера, мести не будет. Наоборот. Если эти сущности разумны, мы сделаем всё возможное, чтобы установить с ними контакт и наладить мирное существование. Уверен, это возможно. Если же они всё-таки не обладают разумом, то мы просто будем более осторожны и примем все меры, чтобы подобного не повторилось. Как осторожны люди при встрече с дикими зверями и шаровыми молниями. Гарадцы Миллори Иторби, Абэйн Леко и Ирцаль Мено стали первыми людьми и силгурдами, похороненными на Луне. Наверное, это символично. Людей объединяет не только жизнь, но и смерть. Спите спокойно, друзья. Пусть ваш покой охраняет наша общая родина — Земля. А мы вас не забудем.

[1] Привет, ястребы. Как вы?

[2] Всё хорошо, ждём вопрос.

Глава четвертая

Сомнения и страхи. Командир Валерий Быковский. Как пережить двойную силу тяжести

В юности, когда Кемрар Гели только учился в Космической академии на инженерно-лётном факультете и перешёл на второй курс, ему выпал случай поучаствовать в археологической экспедиции. Экспедиция должна была раскапывать древний город на самом маленьком из трёх материков Гарада — Лур-Ахарти.

Во-первых, это казалось чертовски интересным.

Во-вторых, там хорошо платили, а ему как раз не хватало денег на исполнение давней мечты — покупку личного спортивного гравилёта.

Да, можно взять общественный на прокат и это будет абсолютно бесплатно, но девушка, которую ты с ветерком повезёшь на Южный архипелаг с целью показать красоты затерянного острова и устроить там пикник с ночёвкой под звёздами, и сама может воспользоваться общественным гравилётом.

Всякий может.

А вот личный, спортивный, марки «Летающий ящер», глубокого алого цвета и современного дизайна, есть не у всякого.

Но дело не в этом.

Товарищ Кемрара, который был на три года старше и отвечал за набор сезонных рабочих в экспедицию (роботам раскопки не доверяли, поскольку те слишком часто ошибались и легко могли ненароком спутать керамический горшок с обычным камнем) сказал ему:

— Главное — уверенность. Если спросят, ты всё умеешь, готов жить в походных условиях и работать столько, сколько надо.

— Работать сколько надо и жить в походных условиях я готов, но умею не всё, — честно возразил Кемрар.

— А говори, что всё, — отрезал старший товарищ.

— Мы же умеем отличать ложь от правды, — напомнил я. — Достаточно войти в орно и оценить ауру…

— Кому нужна твоя аура! Поверят и так. В крайнем случае, скажешь, что очень волновался. И потом. Никто не заставляет тебя откровенно лгать. Это просто небольшое преувеличение.

Товарищ оказался прав, Кемрар очень быстро всему научился, отлично поработал, познакомился с кучей интереснейших людей и узнал массу нового. Правда, гравилёт так и не купил, но это уже другая история.

Так вот. Моя уверенность в том, что я, Серёжа Ермолов, помню и умею всё, что помнит и умеет инженер-пилот Кемрар Гели, была сродни той, юношеской, гарадской.

Нет, я не обманывал себя и других, я действительно помнил и умел многое.

Однако были опасения, что не всё.

Тому было три причины.

Первая — время. Всё-таки прошло три года с тех пор, когда я осознал себя в теле тринадцатилетнего подростка землянина Серёжи Ермолова. Помня, что повторение — мать учения, а человеческой памяти, даже такой тренированной как у меня, свойственна забывчивость, я время от времени прогонял в уме порядок действий инженера-пилота и навигатора нуль-звездолёта «Горное эхо», а также других членов экипажа, чьи обязанности мне были частично известны.

Профилактика жизненно важных систем корабля.

Расчёт маршрута в обычном пространстве.

Расчёт маршрута в нуль-пространстве.

Подготовка к старту.

Старт и разгон.

Работа с ИИ

Погружение в анабиоз.

Выход из анабиоза.

Определение местоположения…

Ну и так далее, вплоть до окончания полёта.

Однако ключевое слово — «в уме». Потому что, сколько не прокручивай в уме (и даже на тренажёре) те или иные свои действия, а реальность всегда подбросит сюрпризы.

Второе. Инженер-пилот Кемрар Гели никогда не нырял в нуль-пространство. Только теория и погружение в анабиоз. Просто не успел: «Горное эхо» только-только должен был начать серию испытательных полётов с выходом в нуль-пространство, когда он погиб.

Наконец, третье. Как ни уговаривай себя, а сейчас на «Горном эхе» находится не взрослый и опытный гарадский инженер-пилот, а шестнадцатилетний мальчишка-землянин (ладно, с натяжкой — юноша), который при всех своих способностях где-то глубоко внутри себя просто боится.

Не за свою жизнь.

Боится, что не справится и погубит всех.

Всегда был уверен, что умею владеть собой в достаточной степени, чтобы окружающие не замечали моих душевных переживаний.

Однако Валерий Быковский заметил.

— Что? — спросил я, поймав на себе его внимательный, с характерным прищуром, взгляд. Дело было вечером того же длинного дня, в кают-компании, за ужином.

Юджин покосился на нас, но ничего не сказал, сделав вид, что увлечён едой (ДЖЕДО расстарался и действительно приготовил отличный ужин).

— Это ты мне скажи, — ответил командир. — Я же вижу, что-то тебе покоя не даёт. Мандраж?

— Он самый, командир, — признался я.

— Давай, излагай.

— Стоит ли? Это мои проблемы.

— Нет. Если у одного из членов экипажа возникает проблема, какой бы они ни была, то это касается всех. Разве у вас, на Гараде, не так?

— Так, но…

— Понимаю. Тебе кажется, что вся ответственность лежит на тебе. Поскольку мы с Юджином не умеем управлять «Горным эхом» и вообще плохо здесь всё знаем. Так?

— Ну, в какой-то мере…

— Так, — не дал мне растечься мыслью по древу командир. — Поэтому слушай меня, товарищ стажёр. Да, да, ты для нас с Юджином стажёр. С особым статусом, но всё равно стажёр. Во-первых, твой командир — я. Поэтому и вся ответственность на мне, поскольку окончательные решения принимаю я. Это, надеюсь, ясно?

— Так точно, товарищ командир, — ответил я.

Юджин с интересом прислушивался к нашему разговору, но продолжал хранить молчание, усердно жуя.

Молодец. Уважаю.

— Моё окончательное решение таково: мы летим. Ты справишься,