Робот развернулся и вышел из кают-компании.

— Итак, — продолжила Миллари. — Вы уже знаете, но объявляю официально. Сегодня мы с командиром корабля связались по Дальней связи с Гарадом и доложили обстановку. ДЖЕДО, включи ответ Гарада.

— Внимание, «Горное эхо», говорит Гарад, — раздался голос ДЖЕДО. Это была расшифровка квантового информационного пакета, почти мгновенно преодолевшего двести тридцать девять световых лет. Так как пакет не был голосовым, то и озвучивал его ИИ корабля. Или, проще говоря, зачитывал. Так было удобнее и привычнее, Хотя, разумеется, мог бы прочитать и любой член экипажа.

— Мы ознакомились с ситуацией, — продолжил ДЖЕДО. — Обнаружение предположительно разумной жизни плазменной природы в системе газового гиганта, несомненно, имеет громадное значение. Это лишний раз подтверждает гипотезу, что мы не одни во вселенной, а жизнь может быть не только белковой. Однако, основная цель экспедиции — установление связи с людьми. Поэтому, с учётом проявленной враждебности «призраков», приказываю немедленно покинуть систему Юпитера и следовать на Луну. Землянам пока лучше ничего о «призраках» не сообщать. Для них план остаётся прежним: «Горное эхо» следует на Луну, держит связь с Землёй, готовится к исторической встрече. План по восстановлению космокатера «Смелый» своими силами мы вам выслали. Это трудно, но возможно. Удачи вам и помощи Создателя! До связи.

— Интересно, — произнесла астробиолог Джиа Урбару. — Почему Гарад считает, что информация о «призраках» должна быть засекречена?

— Пока засекречена, — уточнила Миллари. — То есть, временно.

— Не знаю, — сказала астробиолог. — По-моему, начинать знакомство с утаивания информации как-то нехорошо.

— Мы не утаиваем, — сказала Миллари. — Придерживаем. Если сейчас рассказать землянам о том, что произошло на Каллисто, они могут испугаться и прервать общение.

— Испугаться? — не унималась астробиолог. — Чего?

— Ты же астробиолог, Джиа, — сказал командир корабля Берриз Леко. — Должна понимать, что с неизвестной формой жизни нужно быть крайне осторожным. Мы уже по своей неосмотрительности едва не потеряли космокатер. Так что всё правильно. Мы всё расскажем. Но позже. По защищённым каналам связи и только доверенным лицам, обличённым соответствующей властью и ответственностью. А они уж пусть сами решают, что им с этой информацией делать.

— Как скажете, — пожала плечами астробиолог. — Я, в общем, не против, просто хотела уточнить.

— Ещё вопросы? — спросила Миллари.

— Насчёт восстановления «Смелого», — подал голос инженер систем жизнеобеспечения и силовой защиты Энсул Тройби. — За время пути к Луне не успеем. Основные работы всё равно только на Луне нужно будет проводить. И ещё: быстро восстановить не получится. Слишком большие повреждения.

— А мы никуда не торопимся, — улыбнулась Миллари. — Ещё вопросы?

Больше вопросов не было.

— Тогда все свободны, — сказала начальница экспедиции, и на этом запись кончилась.

Беззвучно ушла в переборку дверь рубки, вошёл ДЖЕДО с подносом, фактически повторяя кадр с просмотренной записи: высокая, по-своему изящная фигура, ничего лишнего, дизайнеры постарались.

Рамкообразная треугольная голова, сквозь которую было видно, как сквозь открытое окошко, с едва слышным жужанием поворачивалась на триста шестьдесят градусов, поблёскивая видеокамерами.

Руки-манипуляторы с плечевым, локтевым, кистевым шарнирами и гибкими ухватистыми пальцами.

Плавная, чуть танцующая походка, в целом повторяющая походку человека.

Мягкий баритон.

Аккумулятор, спрятанный в корпусе и рассчитанный на двадцать четыре гарадских часа — уна непрерывной работы (двадцать шесть земных часов, гарадский ун равен 1,083 в периоде земного часа).

Почти бесшумная система охлаждения.

Матовый золотистый цвет и чуть тёплый на ощупь прочный углеритовый корпус.

Помню, в своё время на Гараде шли дискуссии о том, делать ли роботов-слуг полностью человекоподобными или ограничиться человекоподобием условным, когда машина только напоминает человека, но не копирует его.

Сошлись на втором варианте.

Тем более, опыт эксплуатации также показал, что люди слишком часто испытывают негативные чувства при общении с роботами, копирующими человека.

Так что, в целом, роботы-слуги на Гараде были похожими на ДЖЕДО, как похожи, к примеру, друг на друга земные легковые автомобили.

— Ваш драво! — провозгласил робот. — Я сделал классический, без сахара.

— Фантастика! — воскликнул Юджин. — Самый настоящий говорящий робот, который угощает кофе! Интересно, а что ещё он может?

— Это, конечно, совершенно не моё дело, но не кажется ли вам, Юджин, что говорить о присутствующих в третьем лице не совсем этично? — произнёс ДЖЕДО. — Совет: пейте драво маленькими глотками. Так вы лучше почувствуете его вкус и ощутите восхитительное и бодрящее действие этого замечательного напитка.

— Ага, — сказал Юджин по-русски. — Поучи отца жёсткой эротике, поучи.

Быковский прыснул.

— Делаешь большие успехи в русском языке, Юджин, — заметил я.

— Не совсем понял, что вы хотите сказать, — заявил ДЖЕДО. — Но, по-моему, вы намеревались пошутить.

— Он не намеревался, он пошутил, — сказал я. — ДЖЕДО, я уже говорил, что иногда ты бываешь излишне словоохотлив?

— Это мой стиль, — ответил робот. — Меня таким запрограммировали.

— Мой тёзка, Кемрар Зунелла?

— Он самый.

— Но он теперь в анабиозной камере, — констатировал я. — Мы так и не закончили с ответом на главный вопрос. Что у нас с анабиозом?

Робот ДЖЕДО забрал пустые чашки и с достоинством удалился, а голос ДЖЕДО из динамиков поведал нам, что после того, как «Горное эхо» покинул Каллисто и направился к Луне, пришла настоящая беда.

— Первым умер инженер-пилот Ирцаль Мено, — рассказывал ДЖЕДО, и в его голосе я чётко различал печальные нотки. — Внезапная остановка сердца. Реанимационные мероприятия не дали ровным счётом ничего.

— Что, даже со всеми нашими возможностями? — поразился я. — Насколько я помню, на «Горном эхе» самый современный медотсек. Одна реанимационная камера чего стоит! Чёрт возьми, а корабельный врач, эта…как её… Эрри Рутби? Лично не знаком, но уверен, что она профессионал высокого класса. Что, вообще ничего сделать не смогла?

— Увы, — повторил ДЖЕДО. — Внезапная и необъяснимая остановка сердца. Я сам участвовал в постановке диагноза и последующем сканировании мёртвого тела.

— И что?

— Никаких зацепок. Ни малейших. Полный ноль. Еще секунду назад абсолютно здоровый, сильный, молодой силгурд или, если хотите, человек, падает замертво во время вахты, и никто ничего не может сделать. Но этого мало. После всех возможных исследований мы помещаем тело в анабиозную камеру, чтобы в результате доставить его на Гарад,