– Здравствуйте. Я не хотела вас потревожить.

Парень ничего не ответил: он все так же лежал в кровати и пожирал Руну глазами. Она отметила его длинные, давно не стриженные волосы, и бледное лицо, напоминавшее цветом застиранную простыню. В комнате стоял спертый воздух, наполненный убийственной смесью из запахов мочи, испражнений и прокисшей еды. Вывод напрашивался сам собой: парень был явно парализованным, и, скорее всего, Тамара за ним ухаживала – насколько позволяли ее силы и время.

Руна огляделась: как в коридоре и на кухне, потолок комнаты покрывали густо переплетенные нити паутины, а на тумбочке рядом с кроватью лежал ноутбук.

– Что вы здесь делаете? – раздался за спиной удивленный голос.

Руна, вздрогнув от испуга, обернулась: в дверях стояла Тамара. Хозяйка дома прошла в комнату, оттеснив Руну к стене, и обеспокоенно посмотрела на парня в кровати. Руна заметила, как на мгновение пересеклись взгляды женщины и молодого человека, и ей стало ясно: паралитик был сыном Тамары.

– Я искала утюг, – Руна выпалила давно заготовленное оправдание: вот оно и пригодилось! – На стойке ресепшена никого не было, и я почему-то решила, что смогу найти вас здесь. Извините, я не хотела помешать…

– Ничего страшного, в следующий раз просто нажмите на звоночек на стойке. – Голос хозяйки дома потеплел.

– Это ваш сын? – спросила Руна, решив сразу же завлечь Тамару в разговор.

– Да. Его зовут Оле. – Женщина с любовью во взгляде взглянула на парня.

Он по-прежнему таращился на Руну, и ей показалось, что с края его губ потекла струйка слюны. Тамара тем временем продолжала голосом, наполненным печалью и материнской заботой:

– Девять лет назад его сбила машина. Оле полгода пробыл в коме и после выхода из нее еще восемь лет находился в вегетативном состоянии: он только спал и лишь иногда открывал глаза. Мы кормили его через зонд. Но год назад случилось чудо: Оле заговорил. Сказал всего одно слово – «мама», и я поняла: мой сынок вернулся. Он узнает меня, улыбается. В те дни, когда ему хорошо, он может подольше со мной поговорить. И теперь ест с ложечки. Единственное, о чем я жалею: мой муж так и не застал возвращения Оле.

Лицо Тамары словно потемнело от горя, и Руне стало жалко несчастную женщину: оставшись одна, без мужа, она ухаживала за парализованным сыном в затерянном среди лесов доме, и единственным источником ее доходов были редкие туристы, решившие отдохнуть вдали от городской суеты на лоне природы. Правда, в последнее время к ним присоединились одинокие девушки, искавшие счастья у Черного родника.

– Кушать, – вдруг раздался осипший голос, и Руна не сразу поняла, что он принадлежал Оле: паралитик пристально смотрел на мать. – Хочу кушать.

– Сейчас, сейчас, мой хороший, – засуетилась Тамара, а затем виновато взглянула на Руну: – Оле пора ужинать.

– Да-да, конечно. – Руна смущенно улыбнулась. – Не буду вам мешать.

– Утюг возьмете на полке под стойкой ресепшена, – подсказала Тамара, переключив внимание на Оле: она подошла к кровати и подложила под голову сына вторую подушку – вероятно для того, чтобы тому было удобнее есть.

Поблагодарив хозяйку дома, Руна выскользнула в коридор, а затем оказалась в холле. Убедившись, что Тамара по-прежнему находилась в комнате сына, Руна вышла на связь с Рейнаром, все это время незримо находившемся на другом конце телефона.

– Ты слышал мой разговор с Тамарой? – шепотом спросила она.

– Слышал, не глухой, – буркнул напарник. – Возвращайся в номер, запри дверь и жди моих дальнейших распоряжений.

– А что будешь делать ты? – Руна поднялась по лестнице на второй этаж.

– Прогуляюсь немного, – раздался в ответ насмешливый голос Рейнара. – Связь пока прекращаем: у меня батарея скоро сдохнет.

– А если я снова увижу что-то странное?

– У тебя же есть пистолет, – хмыкнул Рейнар. – Ты вроде неплохо стреляешь по нарисованным мишеням.

Руна собиралась ответить, что во время учебы в Академии входила в десятку лучших стрелков на курсе, но не успела: в наушнике вместо ставшего привычным тихого шума или легкого дыхания Рейнара разлилась полнейшая тишина. Напарник отключился.

Манера Рейнара резко прекращать разговор, а на любые вопросы отвечать издевками, начала раздражать Руну. Нет, ну правда: как можно быть такой сволочью? На месте Острона она бы давно дала Рейнару пинком под зад, несмотря на все его заслуги в Департаменте.

Руна зашла в свой номер и закрыла дверь на ключ. Немного поколебавшись, она притащила из комнаты стул и подперла им ручку. Что бы ей ни показалось в коридоре первого этажа – тень, заслонившая светильник на потолке, или просто игра воображения, – рисковать Руна не собиралась.

Она достала из-за спины пистолет и, усевшись на кровать, уставилась в окно, за которым сгустилась чернильная тьма. Где-то там, снаружи, прятался Рейнар, и Руна понятия не имела, что он задумал.