экономикой, часто с "просто" мотивом прибыли, но иногда и с намерением повлиять на политику. Как бы нас ни беспокоили попытки побудить людей покупать товары и услуги, которые им не нужны, последствия дезинформации в политике, например, вызывают еще большее беспокойство. Граждане используют свое право голоса, чтобы писать правила игры, которые расширяют возможности побуждения или принуждения других к определенному поведению.

Таким образом, рыночная власть в СМИ имеет значение, и мы должны рассматривать свободу и такую власть с системной точки зрения. Например, людей можно заставить поверить, вопреки теории и доказательствам, в то, что рынки всегда эффективны, а правительство всегда коррумпировано, что приводит к результатам выборов, которые укрепляют власть и богатство элит. Это, в свою очередь, увеличивает свободу элиты за счет остального общества.

Образование может быть свободным

Экономисты традиционно рассматривают образование просто как повышение квалификации - создание человеческого капитала. Но образование делает нечто большее - оно формирует личность.

Образование - это меч с двумя или, возможно, с тремя концами. С одной стороны, оно может быть использовано как механизм социального принуждения, индоктринируя людей в социальный конформизм. С другой стороны, оно может научить студентов быть внимательными к другим и не нести ненужных расходов для общества. Но самое главное - либеральное образование освобождает. Оно позволяет людям смотреть на вещи шире, чем те взгляды, которые им, возможно, привили родители или общество. Оно повышает самостоятельность и автономию личности, и именно поэтому враги свободы и открытого общества так стараются ограничить преподавание и так скептически относятся к высшим учебным заведениям.

Толерантность и ценности Просвещения под ударом: Свобода мыслить

Эта нетерпимость к гражданам, которые думают или действуют иначе, пронизывает сегодня некоторые правые движения и все больше проявляется у левых. Однако толерантность - это центральное понятие Просвещения, интеллектуального движения, которое доминировало в Европе XVII-XVIII веков и привело к появлению современной науки. Современная наука, в свою очередь, привела к огромному росту уровня жизни в течение двух с половиной столетий. Конечно, действия одного человека могут повлиять на других, но мысли не имеют таких последствий. Именно поэтому свобода думать так, как хочется, и действовать так, как хочется, - при условии, что эти действия не влияют на других, - занимает центральное место в концепции свободы. Эти идеи также лежат в основе толерантности.

Приложения: Хорошее общество и как его достичь

В последней части книги я спрашиваю, какой тип экономики и какой тип глобальной архитектуры с наибольшей вероятностью обеспечит то, что я - и, надеюсь, многие другие - считают хорошим обществом.

Понимание неудач неолиберализма, в том числе причин, по которым он не сработал, дает основу для понимания того, что нужно сделать для создания более здоровой экономики и общества. Например, необходимо обеспечить лучший баланс между рынком, государством и гражданским обществом, а также создать более богатую экологию институтов, включая кооперативы и некоммерческие организации.

От индивидуальной свободы к государственному суверенитету

Неудачи неолиберальных экономических систем внутри стран были повторены в международном порядке. Существует параллель между суверенитетом стран и свободой личности. Неолиберальная система международных правил и институтов, включая торговые соглашения, инвестиционные соглашения, права интеллектуальной собственности и глобальную финансовую систему, расширила экономические возможности богатых стран за счет, прежде всего, бедных стран.

Альтернатива есть: Прогрессивный капитализм или возрожденная социал-демократия

Одной из отличительных черт неолиберализма и неолиберальной политики стало утверждение, что альтернативы нет. Именно эту фразу произносили политики и другие люди, когда Европа под влиянием Вольфганга Шойбле, министра финансов Германии, во время кризиса евро в 2010 году ввела жесткую экономию - массовое сокращение расходов - для Греции и других стран, обозначенных как PIGS. Были альтернативы тогда для реагирования на кризис евро, и есть альтернативы сейчас для создания лучшей экономики и общества. Существуют и другие способы организации общества и расширения возможностей отдельных людей. Систему, которая, по моему мнению, наиболее способна это сделать, я называю прогрессивным капитализмом. (В Европе я называю ее возрожденной социал-демократией).

Я использую термин "капитализм" только для того, чтобы обозначить, что большая часть экономики будет находиться в руках предприятий, ориентированных на получение прибыли; но то, что я называю прогрессивным капитализмом, подразумевает не только целый ряд институтов, но и важную роль коллективных действий. В его основе лежит не утверждение о том, что рынок - это решение, а правительство - проблема (как знаменито утверждал президент Рейган), а лучший баланс между рынком и государством, который регулирует, чтобы обеспечить конкуренцию и предотвратить эксплуатацию друг друга и окружающей среды. Центральная роль коллективных действий заключается в расширении свобод для всех (за счет продуманного регулирования и государственных инвестиций, финансируемых за счет налогов), но другой ключевой компонент заключается в балансе между расширением свобод одних и сокращением свобод других.

Это возможно только при наличии надежной системы сдержек и противовесов, причем не только в правительстве, но и в обществе в целом, и эти сдержки и противовесы могут работать на практике только при отсутствии концентрации власти. Но концентрация власти неизбежна, если есть концентрация богатства, а концентрация богатства будет естественным образом происходить при неограниченном капитализме, если государство не будет играть активную роль в развитии конкуренции, написании "справедливых правил" для управления экономикой и перераспределении.

Политическая и экономическая свобода

Наконец, мы обратимся к взаимосвязи между экономической и политической свободой. Экономисты и другие правые, такие как Фридман и Хайек, утверждают, что свободные и неограниченные рынки необходимы для политической свободы. Они утверждают, что любой набор экономических ограничений по сути неизбежно приведет к еще большим экономическим ограничениям, а чтобы поддержать их, последуют политические ограничения, что приведет нас на путь крепостного права. Эгоистичные и самодовольные бюрократы и политики гарантируют, что это произойдет. Дайте им больше полномочий для обеспечения соблюдения одного набора правил, и они используют их для дальнейшего расширения своей власти.

Эти прогнозы ошибочны, отчасти потому, что основаны на неверном взгляде на человеческую природу, а отчасти потому, что основаны на неверном взгляде на демократические политические системы. Фашистские и авторитарные правители в значительной степени возникли из-за того, что правительство не смогло сделать достаточно, а не из-за того, что правительство сделало слишком много. В последние годы мы наблюдаем рост популизма и экстремистских антидемократических правительств в Бразилии, США, России и Венгрии - странах, которые мало что сделали для уменьшения неравенства. Мы не видим их, по крайней мере в той же степени, в Швеции, Норвегии или Исландии - странах с большим государством, которое защищает граждан. И, опять же вопреки Хайеку и Фридману,