— Кажется, ты не понимаешь, — теперь Марко улыбнулся почти весело. — Это не простое предложение. Билл предлагает один раз и отказов не любит. К тому же, парни, верните пушки хозяевам. Тогда договоримся. А если нет, больше вам в этом городе ни патрона не продадут без нашего разрешения.

— Кажется, вы тоже не понимаете, — сказал Маглор ещё мягче. — Мы не ищем ссоры, но командовать собой не позволим.

— Сдается мне, безбородый, ты издеваться пытаешься.

— Кажется мне, что вы не предложение нам делаете, а ищете предлог для ссоры.

Марко стиснул зубы.

— Хватит выкрутасов, — процедил он, — отвечайте уже, да или нет! Мне приказано привезти ваш ответ, и я его привезу, какой будет!

Его взгляд перебежал Маглору за плечо. Пригнувшись, по лестнице спускался Маэдрос, за ним виднелись сапоги Келегорма, и казалось, даже сапоги эти выражали его негодование. Маэдрос ступал легко, и лестница под его шагами скрипела куда тише, чем могла бы.

— Убирайся, — сказал он коротко.

Финниган за стойкой на мгновение ухмыльнулся и тут же усмешку спрятал.

— Ну что я могу сказать... — Марко удовлетворенно ухмыльнулся. — Уезжайте. Но до другого города вы не доедете. Уж это я вам обещаю.

Правая рука Марко дрогнула, словно он хотел схватиться за оружие. И Маглор вспомнил, что он спросонья без оружия, совсем, и Маэдрос тоже. Подумал о том, какие они все глупые и живые, и шагнул вбок, заслоняя Старшего.

Со стороны Финнигана донёсся металлический звук — он снова держал в руках свое короткое ружье. Со стороны лестницы тоже донеслось что-то такое.

— Уговор был, — сказал Финниган хмуро.

— Наплевать, — отозвался беспечно Марко. Развернулся и вышел, хлопнув дверью. А хозяин отвернулся, убирая оружие под прилавок, и в его ссутуленных плечах читалась тоска.

— Не смейте больше выходить без оружия, — прошипел им Карантир на родном языке, когда они поднялись наверх. Он сидел на лестнице рядом с Келегормом, изготовившись стрелять. — В отхожее место носите!

Опять оружие, подумал Маглор с тоской. Опять война. Опять тяжесть на поясе, которая чувствуется, даже когда штаны развязываешь. Этого ли он хотел, отвечая согласием на безмолвные вопросы там, в грёзах? На это ли он согласился — для братьев?

А хотел он — сесть за незнакомый инструмент, открыть его блестящую крышку, изучить устройство...

И в то же время он чувствовал, как привычная опасность заставляет его собраться, прислушаться к миру в поисках угроз. Но пока он слышал и видел лишь обеспокоенных братьев, да ещё топот копыт удаляющейся лошади.

— Верно ли я понял, — спросил Куруфин с тихой, медленной злостью, — что нас третий раз со вчерашнего вечера гонят отсюда прочь?

— Мы слишком хороши для этого жалкого поселения, — негромко сказал Амрод из комнаты.

— Может, подождем темноты? — добавил Амрас. — Мы получим преимущество и сможем обойти любую засаду.

— Да уж не жить тут устроиться, — фыркнул Келегорм.

— Проверьте оружие и снаряжение, — сказал Маэдрос. — Я не хочу здесь задерживаться, но мы должны быть готовы.

*

Билл почти успел доесть завтрак. На его тарелке дымился последний кусок яичницы и остатки бобов в томатном соусе. Но последнего движения ложкой он сделать не успел, потому что как раз вошли Марко и Дюк, и Дюк принялся сбивчиво и торопливо докладывать о событиях прошедшей ночи. А Марко мрачно молчал.

Ник, который завтракал рядом с Биллом, демонстративно вздохнул.

— Долбоебы, — сказал негромко Билл, отложив ложку, и Дюк замолчал враз.

— Кретины, — добавил Билл уже громче. — Уроды, Господь вас закопай. Тупые ублюдки ослицы и пьяного койота! Вы не смогли увести у них лошадей, так какого дьявола вы поперлись к ним с угрозами? Кто поверит сброду недотеп, которые даже с лошадьми справиться не способны? У вас голова совсем в задницу провалилась, дебилы рукожопые?

— Но мы подумали... — начал оправдываться Дюк.

— У вас в головах навоз, он думать не может, — заявил Билл и извлёк из кобуры кольт. — Говорите, кого из вас двоих теперь шлепнуть?

— Его, — дружно показали оба и злобно посмотрели друг на друга.

— Господи, — возвел Билл глаза к небу, — ну погляди на этих долбоебов. Они шли ко мне с плохими вестями и даже не договорились между собой, кто будет отвечать. Два придурка, — припечатал он и выстрелил.

Выстрелы в комнате звучали оглушительно. Пули рвали выглаженные доски под ногами провинившихся, и они прыгали, как на горячих углях, не смея, однако, выскочить в открытую дверь. Потом раздался щелчок, патроны кончились.

— Вон отсюда, тупицы задоголовые! — прорычал Билл вслед.

— А может, ну, всем нам отсюда поехать в город и грохнуть их там? — Дюк, выпрыгнув было за дверь, осторожно всунул внутрь нос.

— Дверь закрой!

Дверь грохнула.

— Думаешь, он бы правда кого-то из нас пристрелил? — озадачился Дюк, отдышавшись за дверью. Пуля Билла задела-таки его сапог, и Дюку очень хотелось выяснить, не задело ли ещё и ногу, но лучше бы без свидетелей.

— Нет, конечно! Мы нужны ему, дубина! — сердито сказал Марко. — И вообще он сегодня отходчив. Мог и дольше. Помнишь, он Гонсалеса по двору гонял? Высадил два барабана.

— Точно, — ухмыльнулся Дюк. — Весело было.

А внутри Ник задумчиво спросил:

— Нет, а действительно, нас тут восемь, чего бы не заглянуть в город? Покажем им, что нас много, они не посмеют.

— Ты так ничего и не понял, — покачал головой Билл. — Нет, я поеду в убежище. В город сейчас не надо. Мне — не надо. И на ферме этой несчастной сидеть не надо. А вот ты поезжай-ка туда, тихо, и скажи этому засранцу...

**

Глава 2.2

***

— Люди собираются, — сказал Куруфин негромко. Он сидел так, чтобы видеть улицу за окном, и вертел между пальцами нож, словно готовый метнуть его в любой миг. Эту привычку он принес из Нарготронда, и кто бы смог описать, как это бесило Маэдроса. Но сейчас Старший промолчал.

— Это не им угрожали, — Карантир тоже занимал руки, только иначе