ж ты: тяжелая артиллерия гремит не переставая, вдребезги разнося полевую оборону, следом за огневым валом движутся тяжелобронированные машины разграждения (модернизированные КВ-1) и массивные артсамоходы с крупнокалиберными пушками, поддерживающие отряды штурмовиков, и только следом за ними наступают танки и пехота. И это все, что Чакмак-паше известно на данный час, потому что советский десант в тылу сделал невозможной посылку курьеров, проводные линии связи перерезаны, а радиостанция не принимает ничего, кроме шипения и свиста.

А на других участках для турок все складывается отвратительно. И если 6-я армия в основном сражается со скверными погодными условиями в зимних горах, используя для этого те же самые машины разграждения, то у 18-й армии все веселее. Пограничный мост через Марицу-Мерич достался советско-болгарским войскам практически неповрежденным, и после того, как передовая механизированная бригада сбила приграничный заслон, к полудню овладев Ипсалой, вперед пошли кавалерийские корпуса Доватора и Белова. И туркам уже нечем их сдерживать.

На Кавказском направлении ситуация развивалась аналогично, только там перевес сил Красной Армии над турками был еще более значительным, чем во Фракии, поэтому наступления на Трабзон (вдоль берега Черного моря), Ардахан и Карс развивались в темпе «двадцать километров в сутки». Сказывалось тотальное превосходство Красной Армии в артиллерии и авиации, а также на скорость операции существенно влияло вертолетное десантирование горнострелковых частей на направлениях главных ударов, в силу чего отступающие от границы войска противника оказывались в положении «между молотом и наковальней», и погибали или сдавались в плен до последнего человека.

На направлении ударов частей Красной Армии, дислоцированных в северном Иране и в полосе ответственности частной военной кампании «Африка» регулярных воинских частей турецкой республики не было вовсе, а имелась только военизированная жандармерия, предназначенная подавлять волнения местного курдского населения. И абсолютно безразлично, как будет уничтожен жандармский блокпост из мешков с песком: влепит ли в него бомбу перевернувшийся через крыло германский «Штукас», или же его накроет пакетом РС-82 советский штурмовик «Чайка». Результат в любом случае будет одинаковый: разбросанные изуродованные трупы жандармов и дорога, открытая для продвижения кавалерийских и механизированных частей, вместе с которыми идут очень злые бойцы «пешмерга». Все еще только начинается, но уже ясно, что в дальнейшем ничего не останется таким, как прежде.

6 января 1943 года. Полдень. Турция. Анкара. Площадь Кызылай. Дворец президента Турции «Чанкая»

Президент Турецкой республики Исмет Инёню, урожденный Мустафа Исмет-паша

Президент Иненю молча смотрел на пылающий в камине огонь, и мнилось ему, что это пламя пожара, в котором сейчас сгорает Турецкая республика. Большевистский падишах Сталин не ограничился наступлением на Стамбульском и Кавказском направлении, у него нашлись ресурсы для того, чтобы поджечь государство осман буквально со всех четырех сторон, и даже мерзавец Роммель не остался в стороне от этого дела. Прогулявшись по британским владениям непринужденной походкой разбойника с большой дороги, Лис Пустыни вышел в Сирию, и уже оттуда, со стороны Алеппо, совершенно беспрепятственно вцепился острыми зубами в турецкий зад. У этого нового кондотьера имеется прекрасно вышколенное и вооруженное войско, которому разрозненные подразделения жандармерии не в состоянии оказать никакого сопротивления.

И что хуже всего, вооруженное вторжение со стороны Сирии и оккупированного советскими войсками северного Ирана спровоцировало массовое восстание на всех курдских территориях. В настоящий момент у Турецкой республики для подавления этого восстания нет ни одного лишнего солдата или жандарма, и курдские вожди об этом знают. В воздухе над приграничными районами, которые вдруг разом стали прифронтовыми, господствуют советские и роммелевские самолеты, с особым азартом охотящиеся за грузовым и даже легковым автотранспортом. В этих нищих краях автомобиль может принадлежать либо армии с жандармерией, либо иным государственным службам, а местные жители, вне зависимости от их достатка, обходятся гужевым транспортом, в основном арбами, запряженными парой неприхотливых осликов. Поэтому русские, немецкие и итальянские пилоты, атакуя передвигающиеся по дорогам автомашины, не боятся ошибиться и поразить непричастных ни к чему гражданских лиц.

Потери страшные: прошел всего один день, а Турецкая республика уже истекает кровью. При этом президент Иненю понимал, что его слова о том, что пусть сначала русские возьмут Стамбул, и только потом можно вести с ними переговоры, были довольно глупыми и самонадеянными. Практически сразу, как Нуман Меменчиоглы передал в Москву ноту с отказом от выдвинутого Сталиным ультиматума, генерала Рокоссовского на Фракийском направлении сменили на генерала Жукова, в германском генералитете имеющего неофициальное прозвище «Смоленский мясник». Этот генерал, талантливый выученик «марсиан», отличается особым пристрастием к уничтожающей огневой мощи тяжелой артиллерии и считается мастером проведения операций на полное уничтожение войск противника. Была группа армий «Центр» – и вот ее уже нет нигде, а есть бесчисленные ряды березовых крестов в русских полях.

Уже в тот момент, когда Иненю узнал об этой подмене, в душу ему закралось нехорошее подозрение, но он старался гнать его подальше. Впечатляло и то, как Сталин готовился к этой операции – обстоятельно и не спеша, собирая со всех Балкан всех тех, кто хотел бы отомстить туркам за былые страдания и унижения. И не только с Балкан. Роммель привел с собой отряды арабских удальцов, желающих покуражиться над турками за былое угнетение и пренебрежение, и уже в Сирии к нему присоединились курдские головорезы. А в составе советского Кавказского фронта имеется большое количество армянских добровольцев, не забывших про пятнадцатый год. Не стало для турецкой разведки тайной и прибытие к Эдирне артиллерийских полков особой мощности, включая трофейные германские образцы. «Смоленского мясника» снабдили всем необходимым инструментарием для того, чтобы не только по всем правилам забить турецкого быка, но и разделать тушу на порционные куски.

Но телеграфировать в Москву о том, что он передумал и готов согласиться на все выдвинутые условия, для Иненю тоже было немыслимо, хотя бы потому, что в таком случае неизбежен военный переворот. Какие-нибудь молодые и прогрессивные офицеры с европейским образованием свергнут и расстреляют нынешнюю власть – только для того, чтобы все так же втравить Турцию в войну, которую ей не пережить. С законным президентом, в последний момент взмолившимся о пощаде, русский падишах разговаривать, возможно, будет, а с главарями хунты уже точно нет.

Фельдмаршал Фавзи Чекмак бесследно сгинул в Эдирне; в настоящий момент известно только, что город окружен советскими и болгарскими войсками, и там днем и ночью идут бои, сопровождающиеся канонадой орудий особо крупного калибра, что слышна издалека. Бронетанковая бригада, попытавшаяся из Люлебугаза прорваться на выручку осажденной в Эдирне группировке, в полном составе сгорела на большевистском заслоне, расстрелянная мощным и дальнобойным «марсианским» оружием. На южном направлении наступающая от Ипсалы группировка