Шрифт:
Закладка:
Методы пыток, которые используют украинские боевики, аналогичны нацистским.
Пострадавший от пыток Василий Пельдик, захваченный в г. Авдеевка Донецкой обл., рассказывает:
«Заехали человек 20–25 в масках. Залетели в квартиру. У меня жена, дети. Надели мешок на голову. Потащили в машину, вывезли… До сих пор не могу после наручников шевелить пальцами. Был в наручниках в подвешенном состоянии. К батарее подвешивали так, что я не касался пола. Я уже не мог ходить. Весом давило и передавило все сухожилия. Немые пальцы. Не мои как бы пальцы. Издевались над людьми. Чтохотели, то и делали. Как оно называется, не могу. Я сказал: «Пристрелите меня и не мучайте», а они сказали: «Это для тебя будет легкой смертью».
Захваченные женщины подвергаются военнослужащими ВСУ изнасилованиям.
Пострадавший от пыток Юрий Новосельцев рассказывает:
«В одну из ночей я услышал, как избивали женщину, она кричала. Эти молодые военнослужащие (от 18 до 25 лет, не старше) разговаривали на украинском языке с западным акцентом, то есть некоторые слова были вперемешку с польскими. Потом эти молодчики (насколько я понимаю, их по голосам было около четырех-пяти человек) глумились над ней, то есть насиловали, избивали, при этом ржали как лошади, это был нечеловеческий смех, то есть они были то ли под наркотическим воздействием, то ли под алкогольным. Они получали большое удовольствие, избивая ее, насилуя. Что именно было, я потом услышал уже от неесам. Даже просто то, что я слышал, для меня как для человека это было унизительно».
В качестве орудия устрашения и пыток используют и так называемую «бандеровскую удавку».
Захваченная 15 октября 2014 г. медсестра Ольга рассказывает: «Когда допрашивали в СБУ, один показал железную проволоку, как спираль. Спрашивает: «Знаешь, как это называется? Это бандеровская удавка. Я тебя буду ей душить, пока не будешь говорить».
Захваченная 6 октября 2014 г. Зинаида Малеева рассказывает:
«Меня забрали в летнем халате, в носках и тапочках. Потом вывели мужа-инвалида с группой 1А, который с палочкой еле-еле ходит. Привезли на завод, мужа посадили в отдельное здание. А меня посадили в комнату метр на полтора и в высоту два метра с небольшой дверцей и вентилятором, в которой было очень холодно. Я ничего не говорила, потому что ничего не знала. Они кричали, оскорбляли, угрожали, били, играли по моему телу электрошокером, топтали каблуками ступни ног, били носками по ногам, держа пистолет со взведенным курком у затылка. Светили в глаза фонариком. Сказали, что меня будут насиловать много солдат, потом привезут мою дочь и внучек шести лет и одного года и их будут насиловать. Я не знала, что делали с моим мужем, но я боялась за его жизнь и за жизнь моей матери, которой 80 лет».
В созданной украинской властью пыточных центрах для мирных жителей и ополченцев Донбасса набор пыток напоминал тюрьмы гестапо. Так, 24-й отдельный штурмовой батальон ВСУ «Айдар» устроил тайный концлагерь в поселке Половинкино (Старобельский район ЛИР). Концлагерь расположился в помещениях бывшего колбасного завода. Внешний периметр концлагеря оградили колючей проволокой, по внутреннему периметру шла запретная зона, пересечение которой каралось для узника смертью.
Жертвы «Айдара»
Узников держали в тесных душных камерах без окон, жертвы «Айдара» справляли нужду там же, где и находились. В период так называемого «карантина» — когда узник только оказывался в концлагере — ему неделю или две не давали никакой еды. Через пищу в концлагере «Айдара» узника могли и отравить насмерть. Допросы и пытки происходили в бывшей коптильне. Пытками и издевательствами айдаровцы провоцировали узников на самоубийство. Помещения для охраны были завешаны наглядной агитацией с призывами к убийствам всех русских и русскоязычных. Ниже приведены свидетельства потерпевших.
Ополченец Андрей Рунов рассказывает о том, как пытали его и его товарища, которого после пыток парализовало:
«Захвачен у себя дома подразделением «Айдар». Нас привезли в аэропорт Мариуполя. Там нас пытали и били до такой степени, что мы теряли сознание. Били по пяткам, по ребрам, по голове. Хотели сломать ноги, грозились отрезать уши, выколоть глаза. Товарищу отбили все внутренности, проломили череп, после чего его парализовало».
В материалах Нюрнбергского процесса (1945–1946 годов) присутствуют описания пыток, применявшихся фашистами: «Кроме расстрелов, в Яновском лагере применялись разные пытки… Был такой еще случай: одного молодого парня гестаповец Гайне поставил и резал от его тела куски мяса. И одному сделал в плечах 28 ран (ножевых). Этот человек вылечился и работал в бригаде смерти, а впоследствии был расстрелян».
Опрошенные в 2014 и 2015 годах жители Донбасса свидетельствуют о том, что Вооруженные силы Украины, Национальная гвардия и другие формирования Министерства внутренних дел, Служба безопасности Украины использовали аналогичные пытки, включавшие колющие и режущие удары ножами.
Ополченец Дмитрий Клименко свидетельствует:
«Я был захвачен 8 июля 2014 г. батальоном «Донбасс» у себя дома. При аресте я потерял сознание. Очнулся в машине с мешком на голове, меня начали пытать. Били ногами по корпусу в районе ребер, сломали три ребра. Били ногами в голову, после чего я снова терял сознание. Очнулся от того, что меня поливали водой. Достав нож, один из батальона «Донбасс» начал колоть меня ножом в ногу, продолжая допрос. После этого другой принялся наносить мне удары электрошокером. Вся эта инквизиция продолжалась десять часов. Утром они пришли снова продолжать допрос, нанося удары по корпусу ногами, по ребрам. После чего я понял, что ребра сломаны. Не выдержав боли, я сказал им, чтобы прекратили избиения. Если нет, чтобы пристрелили. Один из них мне сказал: «Я исполню твое желание» — и ударил в голову. Я упал лицом в землю, услышал передергивание затвора и очередь в землю. Поняв, что я ничего не скажу, надели мешок на голову и повели в машину, где положили в багажник. Отвезли меня куда-то и ввели в кабинет. Я сразу понял, что это СБУ. В СБУ я провел двое суток.
После этого меня провели в здание суда. На процессе судья не обращал внимания на мои увечья, которые были
