Я учусь по трем программам, всем говорю – иначе нечего делать.

А магистру все равно. Как объяснила мне по-своему старшая ясновидящая, Марфа: «не болтаешься под ногами, занята, и слава кпсс!».

Утром у меня ментал и эмпатия, а это, при наличии дара, еще и знание рун, внедрение и обратное считывание. Ясновидящие меня изо всех сил поддерживают, память-то, считай, общая, забуду – напомнят. Что им непонятно, объясняю. Главное, правильная комбинация рун, иначе можно такого наворотить, ого!

Первое, что я сделала – затвердила длинную цепочку рун на усиление собственной памяти, теперь мне достаточно один раз прочесть любой текст вечером и спокойно проверить утром.

И закрываться научилась быстро, буквально через полгода, оставляя на виду только отголоски эмпатии. Самая первая научилась!

Кроме меня в группе еще пятеро, но они, как считают старшекурсники, вполне самодостаточные и не желают ни с кем общаться. Да пожалуйста, я и так не скучаю в одиночестве.

Во второй половине дня – лечебное дело.

Тут нас много, примерно шестьдесят, точной цифры сказать нельзя: кого-то отправляют в миры, или, наоборот, принимают.

А теорией магии занимаюсь одна, больше никто не пожелал.

Это опять сплошное везение, потому что мне разрешили приходить к студентам, когда они самостоятельно готовятся к экзаменам по теории своих Академий.

Никто мною особенно не занимается, сунули свои старые конспекты, так называются записи для себя.

Мне очень нравятся конспекты Академий, очень. Особенно внимательно разбираю защиту магов от огнестрелов, луков и холодного оружия. Щиты с двойной и тройной защитой научилась делать самостоятельно, еще раз меня так просто не убьют!

Главное, не лезть студентам под руку. А на вопросы, хоть и коротко, отвечают, потому что я им то с памятью по секрету помогаю, то режим дня восстанавливаю, то быстроту реакции улучшаю.

Так-то они и сами все могут выучить. И руны подходящие подобрать. Но никуда не торопятся. Понять их можно, здесь они на практике временно, их настоящая жизнь далеко, у каждого в своем мире нашего Содружества, а в нем двадцать шесть магических миров! А сколько всего таких Содружеств – мне неизвестно.

Я вообще очень мало знаю.

Поэтому, в отличии от студентов, тороплюсь набраться знаний.

В любой момент меня может вывернуть наизнанку, такое ощущение возникает, когда воскресаешь в другом теле. Тошнит, голова кружится, все двоится, а больно-то как! Слез так много, что даже соплями вытекают.

Ужас как тяжело воскресать.

Глава 3

При рождении ее назвали Алексией. А домашние звали просто Лексой. Как собачку какую, прости господи.

Но дом, когда уже с ним познакомилась, очень понравился: тихий и чистый.

Проживали в нем всей семьей – дети еще малы, на учебу не разъехались. Да и какие разъезды, магом, хоть и очень слабеньким, оказалась только Лекса, ее-то точно увезут, а братьям и сестре здесь можно учиться.

Родители – скромные помещики. Даже дворянский род, обедневший еще при дедах-прадедах по отцовской линии, но в нужных книгах с бархатным переплетом до сих пор числился. Поместье, хоть и на окраине небогатого городка Савелино, есть, а земли с деревеньками или дела какого-нибудь с прибылью давным-давно нет.

Поместье, точнее, имение, одно название на пять комнат: спальня родителей, девочек, мальчиков и общий класс для учебы. И столовая, она же зала, она же танцкласс, да и все, что нужно. Отдельно есть кухня и подпол с выходом к сараям.

В стареньком флигеле проживают трое слуг. Пожилой садовник в маленькой комнате, его дочь-кухарка, она же прачка с мужем-конюхом в комнатке побольше. Лошадка в поместье одна, поэтому конюх еще и помогал по дому как плотник и носитель грубой физической силы.

У входа в господский дом сохранились красивые кованые ворота, две калитки – отдельно для слуг, отдельно для господ, и крытая веранда. Ворота, калитки и веранда очень заботили родителей, особенно мать, ибо это статус. Два раза в год, сразу после ярмарок, подкрашивались и проводились в порядок первым делом.

С ранней весны и до поздней осени обедали всей семьей на веранде. Ее и мыть проще, да и цветы вокруг растут.

Ты любуешься цветами, а соседи тобой, все заняты.

Отец служил.

Правда, всего лишь помощником старшего надзирателя приходского училища, но какие-то регулярные деньги, хоть и совсем маленькие, получал. Это еще счастье, что дворяне налоги не платили. Зато он имел увлечение, которое два раза в год приносило заметную копеечку – мастерил деревянных кукол для Ярмарок во славу Божьего дома. Куклы и лошадки отца ценились, объявляясь талисманами, ибо были «дворянских кровей».