Диана обвела взглядом изумленные лица без тени понимания в глазах и пояснила:

— С точки зрения победы в поединке с настоящим оружием важны только те удары копьем, что будут нанесены в первые десять секунд боя. Сейчас напротив каждого имени вы как раз и наблюдаете их количество. Соответственно список отсортирован от самых успешных и талантливых до лишенных того и другого. Таких мы называем «бесперспективняк».

— Бесперспективняк, — эхом повторила Первая и словно оглохла от своих слов.

Вокруг крутились подруги, что-то возбужденно выкрикивая и радостно хлопая друг друга по рукам. Иногда они задевали и ее, но это воспринималась не как дружеское участие, а как что-то досадливо-постороннее, с которым приходится мириться, как с плохой погодой.

Глава 4. Инсектоид

Незаметно пролетел месяц с памятного праздника студента, растворился в учебе негатив первого дня, ознаменовавшегося неудачными для Первой соревнованиями. Казалось, что все, произошедшее тогда, было бесконечно далеко, в прошлой жизни, а, может быть, и не было вовсе, а приснилось в одном из неприятных сновидений, о котором хочется скорей позабыть.

Занятия стали привычными, жизнь вошла в рабочую колею, в которой, кроме учебы и тренировок, удавалось выкраивать время лично на себя.

Время от времени ей нравилось чувствовать себя путешественником, открывающим для себя новый мир. Пока что этот мир был всего лишь окружающим ее городом, но в нем было немало неизведанных мест и мест уже известных, но в которые нравилось возвращаться снова и снова.

Она ходила по улицам Мерата, с любопытством рассматривая архитектуру близлежащих домов, сидела на удобных лавочках в парках и бродила по их многочисленным дорожкам, шурша подошвами по гаревому покрытию.

Однажды в своих похождениях она добралась до окраины Мерата и наткнулась на островок зелени с высокими стройными деревьями, прикрывшимися широкими резными листьями. То, что это были клены, девушка догадалась сразу, потому что не раз видела их в парке кампуса. Но здесь они образовывали целые аллеи, застывшие, как часовые, вдоль прогулочных дорожек. Некоторые листья уже начали менять цвет, окрашивая кроны деревьев в багряные тона.

— Почему они такие... Цветные? — спросила она парнишку в зеленом комбинезоне, следящего за равняющим кусты роботом.

— А-а-а, — довольно протянул тот, — красиво, правда?

— Очень!

— Это мой эксперимент, — с гордостью заявил он. — Такая окраска листьев характерна для осени перед тем, как деревья сбросят листву. Мне удалось смоделировать аналогичные условия и вот — результат!

— Здорово! Но... Значит, листва опадет? Как жаль...

— Что поделать, законы природы неумолимы. Однако... Однако процесс сброса старой листвы и регенерацию новой мне удалось совместить! Я подумал, если мне удалось смоделировать наступление осени, то почему невозможно сделать то же самое для весны и лета? Правда, тут есть один подводный камень — все равно деревья какое-то время будут стоять без листвы, ожидая смены сезона. Неудача? Нет, меня осенила идея! Знаете какая?

— Совместить сезоны?

— Точно! Что, если начать другой сезон, не дожидаясь завершения первого? Пришлось потрудиться, зато теперь два сезона сначала конкурируют друг с другом, а потом плавно перетекают один в другой естественным образом!

— Вы гений.

— Что вы... Меня, кстати, Александр... То есть Саша зовут, —парнишка смущенно протянул руку.

Первой не хотелось портить ему настроение цифрами вместо имени. Реакция горожан на них была слишком предсказуема, чтобы лишний раз испытывать судьбу, и в первый раз ей стало неудобно от своего имени.

— Д... Да, а меня Рита, — произнесла она и коснулась протянутой руки.

«Десять-одиннадцать, любая ложь неприемлема для нравственного облика жителя Мерата Альфа, — зашептала в ухо Артика. — Подумай об Обрейте»...

Первая улыбнулась, вспомнив о своей первой встречи с удивительным парком и его садовником, робко представившегося Сашей. Потом она еще несколько раз приходила сюда наблюдать чарующую смену времен года в пределах одного волшебного парка. Встречам очень радовался Саша и Первой стало неловко от мысли, что она внушила ему какие-то связанные с собой надежды. Но он был слишком влюблен в свою работу, чтобы обращать внимание на что-то другое, а в ней нашел благодарного слушателя, способного внимать и восхищаться окружающей красотой.

Если Академия считалась храмом науки, то это место можно было считать храмом природы. Как и подобает такому статусу, сюда можно было идти всегда, а уж соответствующее настроение возникало само собой, навеянное величием и спокойствием великанов, взметнувших могучие ветви навстречу солнцу. Разница была в том, что в Академии тебе настроение могли испортить, а здесь, наоборот, негатив растворялся в зелени листьев и все проблемы начинали казаться слишком мелочными, чтобы взять над тобой верх.

Вот и сейчас, Первая стояла на приближающим ее к парку траволаторе в надежде обрести внутреннюю гармонию, которой так не хватало на не всегда приятных академических занятиях. Внутренний мир, как прическа — всегда лохматый, если его время от времени не приводить в порядок.

От эмоциональной «взъерошенности» или еще почему, но в этот раз парк ей показался не таким, как всегда. Неясное чувство росло у нее в груди по мере приближения к заветной цели. И с неудовольствием она осознавала, что это чувство — тревога.

Девушка соскочила с движущейся ленты и по инерции еще переставляла ноги, не понимая, что заставило ее так переживать.

Кругом те же величавые деревья и ухоженные