Детей нахожу в комнате для персонала. На ресепшене мне сказали, что Асадовы поднялись в свой номер и попросили не беспокоить. А затем буквально сразу же Артем спустился вниз и уехал из отеля.

Ломай теперь голову, куда и как надолго.

В их номере четыре комнаты, если он планирует избежать брачной ночи, может обойтись и без моей помощи. Я понятия не имею, чем могу ему помочь. У меня брачной ночи не было и вряд ли скоро будет.

Может, мне повезет, и он обо мне забудет?

По дороге домой пробую выяснить у дочек, какой испытание имела в виду Марьяша.

— Как вам наши гости, девочки? — захожу издалека. — Правда, красивая пара?

Ответ обескураживает. Все трое останавливаются и резко мотают головами.

— Но почему? — спрашиваю растерянно.

— Она ему не подходит, — отвечает за всех Маргаритка.

— Что значит, не подходит? Мы не можем так рассуждать, девочки, — говорю шокировано, — это наши гости.

— Мамуля, ты понимаешь, он прошел испытание! — говорит моя девочка, широко распахивая глаза и наклоняясь ко мне.

— Какое еще испытание? — уточняю, приседая на корточки перед малышками. Надежда на то, что Асадов бредил или что-то не так услышал, растворилась как утренний туман.

Мои девочки переглядываются, словно советуясь, можно ли мне говорить. Я терпеливо жду. У нас с ними договор, что в тайны меня посвящают только по собственному желанию. У нас даже для этого есть специальное время перед сном и специальное место — моя комната.

Если мои дочки хотят посекретничать, они по очереди приходят ко мне. Но сейчас явно заметно, что тайна общая, и девочки молча советуются, посвящать меня в нее или не посвящать.

Наконец, молчаливое соглашение достигнуто, или Миланка просто не выдерживает.

— Испытание для папы! — говорит она торжественно, а я вздрагиваю, теряю равновесие и сажусь на асфальт прямо посреди улицы.

* * *

После обеда девочки садятся за планшеты, у них дистанционное занятие по языку, а мы с бабушкой пьем кофе.

— Что ты такая вареная, Аленка? Ты и не поела толком. Или я снова суп пересолила? — тревожится бабушка.

Это правда, у меня совсем нет аппетита. Но суп здесь ни при чем, из головы не идет разговор с дочками.

Как все-таки мало я знаю своих девочек!

Подумать только, они, оказывается, уже целый год ищут себе папу! А я ни сном, ни духом.

— Все нормально, бабуль, суп вкусный, — спешу ее успокоить. — Тут другое.

Смотрю на часы, время еще есть, и рассказываю ей все по порядку. Как нашей юбилейной парой оказались Асадов с женой, и как девочки устроили ему испытание. Вот только о необычном требовании Артема не хочу говорить, я до сих пор не верю, что в его просьбе нет никакого подвоха.

Я не стану предпринимать никаких действий и посмотрю, что он будет делать. Если Асадов решил подставить меня перед учредителями, я не доставлю ему этого удовольствия. И не полезу в расставленную им ловушку.

Если же он всерьез решил избежать брачной ночи, это его личные проблемы, к которым я не имею никакого отношения. По крайней мере я смогла себя в этом убедить, когда волна глупой радости схлынула, и я смогла рассуждать трезво.

А вот о том, что девочки решительно настроены найти себе отца, умолчать не могу. Не просто так я на асфальте весь зад себе отсидела.

Покажите мне, кто бы не отсидел, если бы узнал, что их дочки уже больше года присматриваются ко всем встречным мужчинам. Без исключения. И если находят подходящую — исключительно на их вкус! — кандидатуру, дружно развязывают шнурки.

Да, я тоже думала, что ослышалась. Но нет, они реально такое практикуют.

— Подумать только, целый год! — всплескивает руками бабушка. — Как они только до такого додумались?

— Я тоже понять не могу, откуда такая изобретательность, — развожу руками.

Мы переглядываемся, и бабушка многозначительно хмыкает. А я отвожу глаза.

— Правда? И кто прятался в холодильнике, чтобы родители заволновались и кинулись искать, а? — пристально смотрит бабушка. — Пашка тогда чуть не поседел. Хорошо, что ты воспаление легких не схватила. И это тебе четырех не было!

— Они меня сразу нашли, — протестую я, — я не смогла нормально закрыться изнутри. И продукты все возле холодильника на полу сложила.

— Ну да, — хитро щурится бабушка, — куда тебе до твоих бусинок! Они бы все из окна выбросили, если бы им пришло в голову спрятаться в холодильнике!

— Они еще прорабатывали вариант со спущенными до щиколоток гольфами на одной ноге, — потерянно говорю бабушке, — но он, по их мнению не такой действенный. Или с расплетенной косичкой. Такое тоже хуже работает.

— И как, много кандидатур прошли испытание? — интересуется бабушка, и я мотаю головой

— Единицы. Ну ты же сама видишь, как здесь относятся к личному пространству. В основном зовут меня, чтобы я завязала шнурки и подтянула гольфы. И то женщины, а не мужчины. И это правильно. С одной стороны…

— Кажется, я поняла, — осеняет бабушку, — поняла, откуда они это взяли. У нас сосед детей в школу возит, Йохансон. Так он перед тем, как пацанов своих в машину усадить, то шапку им поправляет, то шнурки завязывает. Они вечно опаздывают, собираются кое-как. Вот бусинки и подсмотрели.

— Возможно, ты права, — задумчиво отпиваю остывший кофе. — Но с другой стороны, они никогда об этом не говорили. Я и подумать не могла, что их что-то не устраивает.

— Ну ты скажешь, Аленка, — фыркает бабушка, — конечно не устраивает. Наше бабское царство у них уже наверное в печенках сидит.

Широко распахиваю глаза и даже чашку отставляю. Вот это поворот!

— Ты еще скажи, что тебе оно тоже надоело!

— Еще как надоело!

— Что ж ты тогда мистера Рича отфутболиваешь? Уверена, он к тебе неровно дышит.

— Нашла ухажора! — возмущается бабушка. — Ему сто лет в обед!

— Да ну, он ненамного старше тебя.

— А я по-твоему, что, молодуха? Я вообще-то тебя имела в виду.

Ну все, понеслось. Бабушку хлебом не корми, дай повздыхать над моей неустроенностью. Снова двигаю к себе чашку и делаю глоток.

— Уже бы сходила куда-нибудь, познакомилась с каким-нибудь парнем, — оседлала тем временем бабушка любимого конька. — А лучше бы на сайте каком зарегалась. В том же Тиндере.

Чуть не давлюсь кофе. Хорошо, что он остыл, так бы точно обожглась.

— А ты откуда о Тиндере знаешь, бабуль?

Я себя не вижу, но уверена, что глаза у меня сейчас размерами с салфетки из макраме, которые плетет бабушка. Похоже, она сболтнула лишнее,