Все это в комплексе создавало особую атмосферу, можно сказать, уникальную.

В общем, Артему тоже «зашло». Мало того, пробудило не совсем нормальные мысли.

Внезапно накрыло странное желание, ему захотелось, чтобы все это было по-настоящему. Чтобы за его руку держалась по-настоящему любимая женщина. Не временная и уже надоевшая до смерти Владислава.

Другая, от которой срывало бы крышу. С которой хотелось бы иметь детей. И не одного, а двоих, даже троих.

Да хоть бы и таких «зефирок».

Асадов с изумлением понял, что в глубине души завидует их отцу. Попытался представить незнакомого мужика, окруженного сливочно-зефирным облачком, и чуть не задохнулся от ревности.

Только это не выглядело привычной ревностью в ее обычном проявлении. Не такое как к женщине, совсем другое чувство. Здесь были задействованы совсем другие области мозга. И сердца.

Было ощущение что у него их отобрали, этих зефирных девочек, и на миг он реально почувствовал щемящую боль.

Бред, конечно.

Но если серьезно, Артем не отказался бы, если бы они были его дочками. Такое с ним происходило впервые, никогда прежде он не задумывался о детях, несмотря на бесконечные причитания матери.

Его сегодняшняя женитьба на Владе исключала с повестки дня не только детей, а даже намек на любые действия, которые могли бы привести к их появлению.

Влада Круглова была дочерью отцовского друга и делового партнера. Кругловы курировали абсолютно все поставки для отелей Асадовых. Отец с Кругловым дружили с молодости, вместе начинали бизнес и давно планировали слияние. Детей тоже давно поженить собирались.

Но Артем к Владе всегда дышал ровно и делал вид, что не замечает попыток отца их свести.

Пока не случилась авария, которая рассекла его жизнь на две части, до и после.

Артем до мельчайших подробностей помнит тот день, когда ему позвонили из полиции. Столько лет прошло, а его до сих пор триггерит на незнакомые номера.

Машина, в которой ехали отец и старшие Кругловы, слетела с виадука в нескольких километрах от города. Шел мокрый снег, была плохая видимость, и водитель не справился с управлением. На мокрый снег Артема тоже до сих пор триггерит.

Кругловы погибли на месте, отца отвезли в реанимацию. Он прожил еще несколько дней, организм справился, не выдержало сердце. Отец как чувствовал, именно поэтому заставил Артема дать обещание жениться на Владе.

— Меня Олег попросил позаботиться о его девочке, сынок. Дай слово, что ты ее не оставишь.

Артем тогда готов был согласиться на что угодно, лишь бы отец остался жив. Но отца не стало, и ему пришлось взять на себя управление не только «Параллелями», а и бизнесом Кругловых.

На это ушло несколько лет. И чем дальше, тем сложнее было управлять чужой компанией. Асадов надеялся, что Влада проявит интерес к наследству, и ему удастся спихнуть ей хоть какую-то часть полномочий.

Но природа решила основательно отдохнуть на дочке Кругловых. Артем давно устал удивляться, как у таких умных и работоспособных людей родилась такая безмозглая и бестолковая дочь. Иногда он готов был всерьез поверить, что они ее удочерили.

Мать с возмущением все отрицала.

— Что ты выдумываешь, сынок, я лично видела Лиду беременной. Не наговаривай на девочку!

Со временем она стала все чаще напоминать Артему о его обещании. И он решился.

К женитьбе Асадов подготовился очень тщательно. Слияние компаний облегчало его участие в управлении, а брачный договор обеспечивал Владиславе пожизненное безбедное существование.

Дальше развод, и он снова свободен как ветер. Главное, все укладывалось в рамки данного обещания.

Артем обещал отцу жениться на Владе? Он и женился. Обещал позаботиться о дочери друга? Так позаботился. И будет заботиться, потому что теперь они бизнес-партнеры. А жить с ней долго и счастливо он отцу не обещал. Тем более, не обещал никаких детей.

Вот только мать почему-то решила, что этот брак должен стать настоящим. А с матерью спорить было бесполезно, Артем и не собирался. Просто сделал так, как решил, поставив в известность Владу.

Но мать убедила Круглову, что она должна влюбить в себя Артема, и ему приходилось скрипя зубами слушать вот это ее «дорогой» и «милый». И притащиться в этот гребучий отель пришлось, потому что афишировать свой брак как договорной Асадову не хотелось.

Зачем посвящать в личную жизнь инвесторов? Пускай вкладываются финансово и не берут дурное в голову.

Сейчас он смотрел, как маленькие «зефирки» бросают в них с Владиславой лепестки, и боролся с неведомо откуда взявшейся ревностью. Внезапно взгляд Асадова упал на ножки девочек, он увидел волочащиеся ленты, и его внутренний перфекционист встрепенулся.

Вновь возникло забытое ощущение из детства, затем вспомнилось, как отец завязывал ему шнурки. Они все время развязывались, у Артема самого не получалось, путались пальцы. Отец становился на колени и терпеливо их завязывал.

Сколько надо, столько и завязывал.

Артем поправил невидимую шапку и опустился перед девочками на колени.

Двигался слева направо, по ходу часовой стрелки.

Пока вязал ленты, снова неожиданно защемило. Какому-то мужчине так сильно повезло, и он может каждый день завязывать своим дочкам ленты на туфельках. Водить их в парк на прогулки. Катать на качелях.

В который раз затопило чувство зависти к этому незнакомому мужику, особенно когда он поднял голову и встретился глазами с младшей девочкой.

«Тема, надень шапку!»

Сердце ухнуло вниз. Девочка переглянулась с сестрами, и Асадову показалось, только что произошел невидимый обмен информацией. Она распахнула свои и без того огромные голубые глазищи и сказала свистящим шепотом:

— Он! Прошел! Испытание!

Глава 4

В который раз захотелось поискать на голове невидимую шапку, но Артем сдержался. Поднялся с колен, оглянулся и увидел черного толстого кота с белой манишкой и белыми лапками.

Завопила Влада, Асадов поморщился. Кот и кот, еще не хватало обращать внимание на суеверия. Пока Влада продолжала вопить, кот вразвалочку подошел к детям.

— Это не знак, это Марсель, — сказала насупленная малышка.

Ее сестренка со свесившимся на личико локоном подтянула кота за передние лапы. Артем испугался, что животное поцарапает ребенка, но тот даже не пошевелился.

— Хотите погладить?

И тогда его прострелило. Марсель.

Котёнка, которого шесть лет назад с его крыши сняла Аля, тоже звали Марсель. Не сразу, конечно, звали, она его потом так назвала. И следом нахлынуло запретное, о чем он запрещал себе думать. Но которое все равно периодически настигало и добивало.

Это из-за неё он не мог заводить нормальных отношений. Из-за неё получил звание женоненавистника и вечного холостяка. Из-за