Монументальная логика от посольского работника.

— Игорь Иванович, почему вы так думаете? — произнёс я на дари с очень сильным акцентом.

Совенко был шокирован от произнесённых слов. Марио вопросительно посмотрел на своего переводчика, но тот развёл руками.

— Вы были в Афганистане, верно? — спросил меня Игорь Иванович.

— Да. Как видите, вам не удалось перевести слова с дари на русский или на португальский.

— Родин, перестань тут комедию ломать, — громко сказал Совенко. — Слышал или не слышал, что-то интересное?

— Не слыш… — хотел спокойно ответить я, но тут же прервался. — А вам слово «касадорес» ни о чём не говорит? Его повторили УНИТовцы раз двадцать. И произносили его с некой гордостью.

Все трое высокопоставленных служащих переглянулись между собой, а затем вернулись к общению со мной.

— Можете ведь, Родин, — улыбнулся Игорь Иванович. — Пожалуй, вам кое-что нужно знать, как лётчику.

Рассказанное посольским работником меня не удивило. «Касадорес» в переводе с португальского означало «охотники». Так, в УНИТА называли отряды спецназа ЮАР, которые выполняли диверсионные операции в глубоком тылу правительственных войск.

В прошлой жизни я читал об этих ребятах. Хорошо подготовленные, отлично оснащённые специалисты разведывательно-диверсионного профиля. Причём, в своей работе в Анголе применяли в основном трофейное оружие и технику. Например, зенитно-ракетный комплекс «Стрела-1». Возможно, именно с помощью него и сбили Ан-12. Вот только основную свою деятельность они начали вести годом позже. А тут сразу решили показать себя.

— Как видишь, и вас оставили на растерзание УНИТА, а сами уже где-то скрылись, — сказал Игорь Иванович и повернулся к Марио.

Плотный анголец вопросительно посмотрел на нашего специалиста и достал платок, чтобы промокнуть вспотевший лоб.

Они начали разговаривать на португальском, причём на не самых низких тонах. Финал разговора мы с Тимуром Борисовичем не слышали, поскольку нас больше в кабинете не задерживали и отпустили.

— Знаешь, что это значит? — спросил у меня Совенко.

— Что, ангольцам не следует начинать что-то крупное впереди, пока не разберутся сзади, — сказал я, когда мы вышли на улицу.

— Верно. Командование Народной Армии решило провести фронтовую операцию и выдавить из провинции Квадо-Кубанго УНИТовцев, — сказал Тимур Борисович, доставая сигареты «Столичные» из кармана.

Удивляет, что за рубежом полковник отдаёт предпочтение советским сигаретам. Думал, что сейчас появится «Мальборо» или ещё какой-нибудь брэнд.

— Чего так смотришь? — спросил Совенко, когда заметил, как я разглядываю пачку «Столичных». — Ты думаешь, в магазине при нашем аппарате советников что-то лучше можно найти? Итак, всё с наценкой в этом «Совиспане» продают. Будешь?

Знакомое название. Слышал, что это была фирма на Канарах, через которую в Анголу для советских специалистов поставляли различный товар и продавали. Что-то вроде Военторга.

— Не курю, Тимур Борисович, — улыбнулся я.

— Тоже до Анголы не особо курил. Тут опять начал. Ладно, пошли. Сегодня первая постановка задач с ангольцами в Лубанго. До этого только в Луанде летали.

Не то, что я боялся за себя, но мне бы хотелось выполнить хоть один ознакомительный вылет со знающим район полётов человеком. Об этом я решил сразу сказать Совенко, когда мы подошли к штабу ангольского полка. На мой вопрос он ответил утвердительно.

— Сергей Сергеевич, мы тут не самые глупые пацаны, понял? Я вас всех хочу домой отправить, а не как… — начал говорить Тимур Борисович, но прервался.

Видимо, хотел он сказать что-то про экипаж Ан-12го, который погиб, но не стал. Переживает полковник.

— Если ты был в Афгане, то точно видел «чёрный тюльпан», — сказал Совенко.

— И не раз, Тимур Борисович. Гусько и Барсов тоже.

Полковник усмехнулся, услышав фамилии моих товарищей.

— Вот тут ты меня удивил. Эти два разгильдяя с первого дня уже меня чуть до инфаркта не довели.

Вернувшись в класс, мы застали там полный состав чуть ли не всех ВВС и ПВО Анголы. Поздоровавшись с каждым, я сел рядом с Костяном.

— Общались с Игорем Ивановичем, — сказал я. — Знаком тебе такой персонаж?

— Конечно. В Луанде в здании советской миссии с нами беседовал. Инструктаж проводил. Напомнил мне Полякова, майора-особиста помнишь? — спросил Костян.

— Конечно. И с ним в Афгане пересекался. Подполковника получил, — ответил я.

— Тебя, я смотрю, везде Белогорск преследует, — посмеялся Костян.

— Это точно, — кивнул я. — Марик, а ну, колись, где опять ты накосячил? — спросил я у Барсова.

Марк уже на что-то подбивал Ренатова, пока я его не отвлёк.

— Серый, тебе какая разница? Ты столько не пьёшь, вот тебе такие приключения и не грозят, — отмахнулся Марик.

— И даже не обидно, дружище, — улыбнулся я и притянул за руку к себе Барсова. — Быстро рассказал, а то мне Совенко за неполные сутки уже несколько раз намекал, что вы с Савеличем разгильдяи.

Рассказ Барсова был эмоциональным, но суть неизменна. Первую ночь провели мои товарищи в Луанде. Напились, пошли гулять, ещё раз напились, а потом разоружили ангольский караул рядом с советской миссией.

— Без единого выстрела, прошу заметить, — сказал Гусько, подключившийся к нашему разговору.

— Так себе повод для гордости, — ответил я, но очень тянуло рассмеяться, представив себе эту картину.

Потом с автоматами два бедолаги решили вернуться к себе в комнату. Естественно, уже наш караул, задал конкретные вопросы, откуда у них появилось оружие.

— В общем нас к Совенко повели, — сказал Гусько.

— Неа, Савелич, — поправил его Марк. — Я точно помню, что мы сами пошли. Без принуждения.

— Ну, это вам должны были зачесть, как за чистосердечное признание, — улыбнулся я. — И что потом?

Разговор у Совенко был недолгим и на повышенных тонах.

— Ну, наговорил нам Тимур Борисович много всего, — покачал головой Марик.

— Меня спросил, мол, зачем автомат взял? Говорю, что нужен. Я в Афгане всегда ходил с пистолетом, — продолжил Гусько. — Совенко такой, у кого взял? Я говорю, у ангольца. Он мне, зачем у него? Почему не у своего? Я и сказал, что он ангольцу был не нужен больше. Не отбирал я у него. Он сам отдал.

Рассказывал это всё Гусько с присущим ему колоритом и интонацией. Я сделал вывод, что раз эти двое ещё здесь и их обратно в Союз не отправили, значит, в Анголе с лётчиками совсем беда.