Шрифт:
Закладка:
Маршал Голованов не согласился с нами. Он отметил, что в условиях войны, при ограниченных ресурсах, было бы реалистичнее предположить, что мы сможем нанести противнику не более 1—2 ударов по стратегическим сооружениям. И в этом случае следует атаковать не корабли на базах противника, а прежде всего уничтожить на аэродромах часть его мощных военно-воздушных сил, способных нанести ядерный удар по нашим городам».
Помимо обсуждения вопросов борьбы с американскими ВВС, военные и разведчики решили совместно проверить на прочность систему противовоздушной обороны НАТО:
«Между тем я[10] посоветовался с маршалом Головановым относительно возможностей в нанесении воздушного удара по базам НАТО в Западной Европе. Я предложил осуществить пробный полёт самолётов, способных атаковать стратегические объекты, и проверить, обнаружат ли их радары противника.
Дело в том, что мы уже получили от нашего агента, голландского офицера-лётчика, прикомандированного к штаб-квартире НАТО, специальный прибор («свой-чужой»), определяющий принадлежность самолёта на экране радиолокатора. Наш бомбардировщик-разведчик, снабжённый этим устройством, вылетел из-под Мурманска в конце мая 1953 года и пролетел вдоль северной оконечности Норвегии, а затем Великобритании, приблизился к натовским стратегическим объектам на расстояние, достаточное для нанесения бомбового удара. Полёт не был зафиксирован ПВО НАТО».
Любимец Сталина — командующий дальней авиацией главный маршал авиации А. Голованов
Благодаря разведке, советские ВВС могли преподнести противовоздушной обороне НАТО в случае войны неприятнейший сюрприз — операторы радиолокационных станций просто-напросто не смогли бы определить, где свои самолёты, а где советские. В колоде Сталина появился ещё один козырной туз.
Советская авиация в конце 40-х годов начала активно осваивать совершенно дикие места, в первую очередь, Крайний Север и Чукотку. Причина была очевидна — это единственный район базирования, стартуя с аэродромов которого дальние бомбардировщики Ту-4 могли достичь территории США. Поэтому на Сахалине, Камчатке и Чукотке развернулось строительство передовых аэродромов, сюда перебазировались авиационные полки и дивизии.
В августе 1949 г. на Сахалине была сформирована 95-я смешанная авиадивизия, в состав которой вошли 911-й истребительный полк (на поршневых машинах Ла-11) и 214-й гвардейский транспортный Красносельский полк, после чего она немедленно отправилась на Север, в Анадырь. Её предназначением стало обеспечение действий дальних бомбардировщиков.
Условия для авиации здесь были крайне тяжёлые: зима 10 месяцев в году, морозы до 45 градусов, короткий световой день, снег, метели. Чуть ли не ежедневно приходилось откапывать в снегу стоянки самолётов, взлётную полосу, что резко снижало боеготовность авиаполков.
Самолёты увязли в снегах Чукотки, куда их загнал генералиссимус, руководствуясь фразой поэта: «Отсель грозить мы будем...» американцу
После смерти Сталина новые кремлёвские руководители от грандиозных планов вторжения на Аляску отказались, части сухопутных войск отправились в более цивилизованные места, вслед за ними оставила дикий край и авиация. 95-я авиадивизия с одного края СССР перебралась на другой — в Белоруссию, по дороге превратившись в истребительную.
Были расформированы либо передислоцированы многочисленные авиационные части на Сахалине и Камчатке, поскольку после появления в полках дальней авиации стратегических бомбардировщиков Ту-95 с межконтинентальной дальностью полёта, отпала прежняя необходимость в максимальном приближении аэродромов к территории противника. Поэтому на Дальнем Востоке остались только истребительные авиаполки ПВО.
Противовоздушная оборона
Наличие у американцев огромного флота стратегических бомбардировщиков, большого числа авианосцев и крупных группировок тактической авиации в непосредственной близости от границ СССР требовало всеобъемлющей реорганизации системы противовоздушной обороны страны. Необходимо было обезопасить ударные группировки, военно-промышленные центры и важнейшие коммуникации от вероятных, в случае крупномасштабного конфликта, ударов с воздуха.[11]
Выше уже приведено мнение генерала Савицкого о плачевном состоянии авиации ПВО в послевоенные годы. Такое положение дел не прибавляло оптимизма Сталину и его маршалам, ещё помнившим о налётах немецких самолётов на Москву, Ленинград и другие крупные города.
Видимо, ни один вид вооружённых сил не подвергался так часто реформам и изменениям, как войска противовоздушной обороны. ПВО страны, созданное ещё в 1932 году, за первые 25 лет своего существования (до 1957 года) возглавляли 18 начальников и командующих. К тому же, внутри самой системы ПВО в конце 40-х годов не было единства мнений по части организации и оперативно-тактических вопросов боевого применения сил и средств.
Например, вскоре после войны возникла оживленная дискуссия — что считать главным в войсках ПВО — зенитную артиллерию или истребительную авиацию. Назначение командующим войсками приграничной линии противовоздушной обороны бывшего главкома ВВС маршала Вершинина (одновременно его назначили заместителем главнокомандующего ВВС, что было понижением) усилило позиции авиаторов в войсках ПВО.
Первый послевоенный командующий войсками ПВО М. С. Громадин (1899—1962) так описывал ситуацию:
«У руководства истребительной авиацией и ряда лиц ВВС возобновились разговоры о том, что истребительная авиация в ПВО является главным родом войск. Это теория довоенная, во время войны не оправдавшаяся, но самое вредное, что главком ВВС и его штаб продолжают так считать до сего времени.
Для обоснования этой теории её сторонники приводили абсолютные цифры сбитых истребителями во время войны самолётов противника, превышавших число сбитых зенитной артиллерией... У защитников данной теории возникла мысль организационного подчинения ПВО не командующему артиллерией, как было у нас, а командованию ВВС, как это имело место в капиталистических странах и в фашистской Германии».
Командование ВВС можно понять — авиационным генералам страстно хотелось, чтобы всё, что летает, организационно входило в состав ВВС и подчинялось только им. Эта скрытая от посторонних взглядов борьба, то усиливаясь, то затихая, шла до последних дней Советского Союза, и продолжилась после его распада. К настоящему времени данная проблема решена в России, Украине и Белоруссии таким образом, что ВВС и ПВО объединены в одну систему.
Но во второй половине 40-х годов всё только начиналось. Артиллеристы, в противовес авиаторам, считали, что приоритет должен принадлежать зенитной артиллерии. Был у них и влиятельный покровитель — командующий артиллерией Советской Армии маршал Н. Н. Воронов (1899—1968). По его инициативе Генеральный штаб издал директиву, согласно которой все корпуса и дивизии ПВО переименовывались в зенитно-артиллерийские.
Это мероприятие ещё больше усилило разброд и шатания в ПВО. Командиры дивизий и полков истребительной авиации стали всё настойчивее доказывать необходимость их передачи в состав ВВС, так как не имели никакого отношения к артиллерии, хотели самостоятельности также прожектористы
