Он все еще мог вести шоу, но она слышала то, чего он не произнес. Она заставила себя задать этот вопрос.

– Но если ты получишь роль, как насчет театрального проекта?

И Нового Орлеана. И их отношений.

На его лице было написано горе.

– Я знаю. Это убивает меня. Последнее, что я хочу, – это снова подвести труппу. Или бросить, – он посмотрел на нее, словно подыскивая подходящее слово, – все.

Она закрыла глаза, вдохнула, выдохнула.

Реальность была забавной штукой. Нечто, что должно было вызвать у нее истерику, гнев или переживание, вместо этого заставило ее чувствовать себя очень, очень спокойной. Он ее покидает. В ней поселилось какое-то чувство неизбежности, как будто она уже знала, что все так и должно быть. Фраза «слишком хорошо, чтобы быть правдой» всегда оказывалась точным афоризмом в ее жизни. Джаспер собирался это сделать. Он собирался на прослушивание, и он собирался получить роль, и он собирался уехать. Ради лучшей доли.

– Верно. Все. В смысле, меня. Нас.

– Холлин…

Она открыла глаза и заставила себя улыбнуться, хотя ее сердце разрывалось от этой мысли.

– Нет, я понимаю. Пожалуйста, не говори ничего. Я имею в виду, конечно, ты это сделаешь. Это то, чего ты всегда хотел. Я не могу с этим соперничать. И не хочу.

– Черт, – с болью прошептал он. – Последнее, что я хочу сделать, это причинить тебе боль. Но… Я не смогу отказаться от этой роли, если мне ее предложат.

Ее глаза наполнились слезами, и она опустила взгляд на свои руки, пытаясь собраться с мыслями.

– Все в порядке, Джас. Эти отношения между нами… они новые. Ты мне ничего не должен.

Он издал разочарованный возглас.

– Не отпускай меня так легко. Да, эти отношения новые, но ты моя девушка. Конечно, я тебе кое-что должен.

Слово «девушка» ударило ее по ушам, как заезженная пластинка. Какой бы вес она ни придавала этому слову, теперь она поняла, насколько оно было тонким, как бумага, способным распасться от одного небольшого сдвига во вселенной. Она встретила его пристальный взгляд, слезы катились по ее щекам.

– Ты могла бы поехать со мной, – сказал он с ноткой надежды в голосе. – Если я получу роль, ты тоже можешь переехать. Ты можешь писать откуда угодно.

Предложение согрело ее, но она покачала головой, ее пронзила печальная неизбежность.

– Ты понимаешь, как сильно изменится твоя жизнь, когда ты получишь эту роль? Ты станешь публичной фигурой. Пресса, камеры и люди, копающиеся в твоей личной жизни. Я… Это не для меня. Я утону в таком аквариуме. Плюс я могу писать откуда угодно, но моя работа здесь. Нигде больше не знают Миз Поппи. Мне пришлось бы начинать все сначала.

Он понурился, как будто только что понял, что не было ответа, который решил бы это уравнение. Он не мог получить и то, и другое.

– Ненавижу, что мне приходится выбирать между потрясающим взлетом в карьере и потрясающей женщиной.

Холлин выдохнула.

– На самом деле тут нечего выбирать, не так ли? Хоть какая-то часть меня и хотела бы, чтобы это был трудный выбор. Я влюбилась в тебя.

Он закрыл глаза, как будто ее слова причинили ему боль, но от нее не ускользнуло, что он не сказал: «Я тоже тебя люблю».

– Моя идеалистическая сторона хочет верить, что любовь побеждает все. Я та девушка, которая смотрит все романтические фильмы с любовью с первого взгляда, переплетением судеб и величественными жестами, в которых герои заявляют, что их любовь друг к другу – это все и конец всему. – Она сглотнула, преодолевая комок в горле. – Но я знаю, что это ненастоящая жизнь. Я знаю, что я не та девушка из фильма. Возможно, в последние несколько недель я позволила себе ненадолго забыть об этом с тобой, но, конечно, ты не предпочтешь остаться здесь со мной вопреки своей мечте. Я бы никогда не ожидала, что ты это сделаешь. Ты слишком много работал, чтобы получить этот шанс.

– Холлин. – Страдание отразилось на его лице, и он протянул руку, вытирая слезы с ее щек. – Ты заслуживаешь быть той девушкой из фильма. Заслуживаешь того, чтобы найти кого-то, кто пожертвует всем, чтобы быть с тобой. – Он покачал головой. – Черт.

– Что? – прошептала она.

– Этот человек – Кэл, – сказал Джаспер, его лицо исказили мрачные морщины. – Он сказал мне, что отказался бы от всего и вся, если бы это означало, что он может быть с тобой. Я ему верю.

Тот факт, что он предлагал ей Кэла в качестве ее парня, ранил глубже всего. Это означало, что Джаспер не любит ее. Не так, как она любит его. Она никогда не могла представить, что советует ему быть с кем-то другим. Ее пронзила вспышка гнева.

– Ты хочешь, чтобы я была с Кэлом?

Он закрыл глаза и сжал переносицу.

– Нет. Даже говоря это, мне хочется ударить кого-нибудь, но, возможно, он – лучший выбор. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Он может дать тебе то, чего не могу дать я.

– Не делай так, – прошептала она.

Он опустил руку и бросил на нее настороженный взгляд.

– Не делать как?

– Не изображай мученика. Не притворяйся, что он лучше тебя, – сказала она с разочарованием в голосе. – Ты способен любить. Можешь сделать кого-то счастливым. Если тебе нужно поставить карьеру на первое место, так сделай это. Но не веди себя так, как будто ты делаешь мне какое-то одолжение, избавляя меня от отношений с тобой. Я не влюбилась в какого-то идиота. Я влюбилась в тебя, и я довольно хорошо разбираюсь в людях, так что не оскорбляй меня.

Он мгновение ошеломленно смотрел на нее, а затем выдохнул.

– Хорошо. Прости.

– Спасибо. – Она сильно ткнула его в плечо. – Ты великолепен, и это причиняет боль. Так что позволь уж мне забрать мое разбитое сердце, черт возьми. Я заслужила право на это чувство.

Его плечи поникли, а на лице появилось выражение глубокой печали.

– Я не хочу разбивать твое сердце, Холлин. Не хочу видеть тебя расстроенной. Ты мне не безразлична, очень.

Дрожь в его голосе вызвала у нее боль в груди. Это не было равнодушием. Джаспер действительно страдал из-за этого решения. Она потянулась и взяла его за руку.

– Я верю тебе. Я знаю, что ты не пытаешься причинить мне боль. Просто у тебя уже есть любовь всей твоей жизни – твоя карьера. У меня никогда не было шансов в этом соревновании. Если ты не воспользуешься этой возможностью, ты просто возненавидишь меня, и это все равно обречет нас. В любом случае мы подошли к концу нашей истории.

– Боже, как же паршиво, – устало сказал он.

– Да. Очень. – Слезы снова навернулись ей на глаза, несмотря на попытки сдержаться.

– Иди сюда, – сказал он наконец, притягивая ее к себе. Она охотно прильнула к его груди, он обнял ее за плечи. Вот так. Она закрыла глаза и прислушалась к учащенному биению его сердца, вдохнула его запах, попыталась запечатлеть все это в своей памяти.